Дом в Аксае, куда переселят жителей Березовки до конца года

Напомним, что неблагоприятная экологическая обстановка в поселке Березовка привела к массовым отравлениям жителей в конце 2014 года, в основном, детей, учащихся местной школы. Школьники в поселке регулярно попадают в больницы с признаками отравления, обмороками и судорогами. Экологи считают, что проблемы в Березовке начались примерно с 2001 года, когда на Карачаганак пришел консорциум иностранных компаний «Карачаганак Петролеум Оперейтинг». Месторождение отличается высоким содержанием сероводорода, и речь идет о неконтролируемых и избыточных выбросах этого газа, который представляет для людей серьезную опасность. В апреле этого года у детей Березовки проявились признаки «сонной болезни», которую до этого диагностировали у жителей казахстанского села Калачи. О необходимости переселения жителей Березовки активисты заявляли уже давно.

«Создана рабочая группа, которая занимается вопросами переселения, индивидуально работает с каждой семьей, - заявил вице-премьер. - Также работает оценочная комиссия, которая рассматривает имущественные вопросы жителей села. Первый этап переселения будет реализован до конца этого года, 127 семей будут переселены в Аксай, для этого строятся жилые дома. Второй этап переселения будет осуществлен до конца 2016 года, также в этот период будут переселены жители села Бестау. Что касается оказания медицинской помощи и лечения жителей, работа в этом направлении будет продолжена. Также медпункт и школа будут работать в Березовке, пока все жители не переедут.

Аким (глава администрации) области Нурлан Ногаев подтвердил, что все жители Березовки получат жилье, компенсацию и подъемные средства. «После получения вами жилья, вы сможете его продать и переехать, куда хотите. В этом году мы переселим наиболее нуждающиеся семьи. До 2017 года переселим всех», - пообещал аким.

В сентябре этого года должен быть сдан первый 80-квартирный дом для жителей села Березовка. Как рассказал директор строительной компании, сначала этот дом строился как коммерческое жилье, по цене 160 тысяч тенге за метр. После обращения к компании представителей консорциума «Карачаганак Петролеум Оперейтинг Б.В.» с просьбой выкупить это жилье для жителей Березовки, цена дома возросла до 200 тысяч тенге за метр. В доме установят кухонные гарнитуры, газовые плиты, сантехнику, проведут оптоволоконный кабель.

Азаттык уточняет, что жителям Березовки уже показали два пятиэтажных дома на 126 квартир, куда их намерены переселить в этом году. На втором этапе переселения, которое планируется на 2016 год, сельчанам будут предложены квартиры в девятиэтажном доме в Аксае или дома с участком в 10 соток в селе Бурлин в 40 километрах от Аксая.

Собир Валиев

После задержания Валиев был арестован на 18 дней. Согласно законодательству Молдовы, гражданин, задержанный по запросу другого государства, может находиться под стражей не более 40 дней. Дмитрий Сюрсенко отметил, что пока Таджикистан не предоставил Молдове необходимый для экстрадиции пакет документов. До сих пор представлен лишь один документ – приговор суда города Душанбе. «Валиев содержится в изоляторе именно на основании этого документа», - сказал Сюрсенко.

Напомним, что 27-летний таджикский оппозиционер обвиняется в призывах в интернете к насильственному свержению власти и участии в экстремистском объединении. Валиев является заместителем руководителя оппозиционной организации «Группа 24», которая осенью прошлого года Верховным судом Таджикистана была признана экстремистской. Примечательно, что Собир Валиев является гражданином Кыргызстана и отказался от таджикского гражданства, что подтвердило МВД Киргизии.

Ранее другой адвокат Валиева Ион Мазур заявил, что его экстрадиция невозможна, поскольку преступления, в которых обвиняют Валиева, в частности экстремизм, «не предусмотрены Уголовным кодексом Молдовы». «Суд должен отказать в экстрадиции. У нас в УК нет понятия «экстремизм», у нас это трактуется, как свобода слова. Есть международные конвенции и Уголовно-процессуальный кодекс, где указано, что мы не имеем права его экстрадировать, если такое преступление не предусмотрено нашим Уголовным кодексом», - отметил Мазур.

Международная правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) призвала власти Молдовы отказаться от экстрадиции Валиева в Таджикистан, где он может столкнуться с применением пыток или жестокого обращения. В поддержку Валиева выступили и представители общественных организаций Таджикистана и России, которые обратились с петицией к президенту, правительству, Генеральному прокурору, в Высшую судебную палату Молдовы с просьбой не допустить экстрадиции молодого оппозиционера в Таджикистан. Копии этого документа направлены в ООН, ОБСЕ, Совет Европы и ПАСЕ.

За последний год в России и других странах по запросу таджикских властей были задержаны несколько представителей таджикской несистемной оппозиции за рубежом – в основном, это члены организаций «Группа 24» и «Молодежь Таджикистана за возрождение». Так, ранее в России был похищен и вывезен в Таджикистан, а затем приговорен к 17 годам тюремного заключения лидер движения «Молодежь Таджикистана за возрождение» Максуд Ибрагимов. Он был также членом совета коалиции оппозиционных сил «Новый Таджикистан», куда входит «Группа 24». Основатель «Группы 24» Умарали Куватов был застрелен в Стамбуле 5 марта 2015 года.

Другая активистка этой организации, 29-летняя Шабнам Худойдодова, в середине июня этого года была задержана на российско-белорусской границе. В настоящее время женщина содержится в следственном изоляторе города Бреста. Ранее она была объявлена таджикскими властями в международный розыск по обвинению в соучастии в преступлении. В последние годы Худойдодова, как и Ибрагимов, проживала в России.

В мае текущего года из своей квартиры в Санкт-Петербурге вышел и бесследно пропал участник движения «Молодежь Таджикистана за возрождение» Эхсон Одинаев. По сообщению правозащитной Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», в настоящее время в московском СИЗО ожидает экстрадиции еще один член этой организации Мехрубон Сатторов, которому российские власти отказали в предоставлении статуса беженца.

КПП «Гишт-Куприк». Фото Cat.kg

«Пожалуй, нигде в мире я не встречал столь отвратительного отношения пограничников и таможни к туристам, как в Узбекистане. Ничто не наносит большего вреда имиджу этой древней страны, как хамоватые пограничники, вымогающие деньги у гостей. Любое пересечение узбекской границы, а в особенности сухопутное в соседние страны, почти всегда сопряжено с испытанием для вашей нервной системы», - этими словами начинает рассказ об одном из своих переходов узбекской границы российский путешественник Александр Лапшин, автор блога «Похождения по жизни», посетивший 116 стран мира.

Отметим сразу: Александр называет Узбекистан одной из своих любимых стран («страна прекрасная, красивая, экзотическая»), он не раз приезжал и прилетал в эту солнечную республику. Его рассказы – живые, доброжелательные и искренние, а потому порой содержат критические замечания. И с этим нужно не то чтобы смириться, а принять с благодарностью – как проявку проблемы, которая, в данном случае, угрожает, ни много ни мало, безопасности страны, а значит, ее нужно немедленно решать. «Где тонко, там и рвется», а граница - не то место, где допустимы изъяны, например, в виде коррумпированных служащих.

Александр пересекал границу Узбекистана в 2005, 2008, 2012 и 2015 годах. В его рассказах о некоторых встречах с узбекскими пограничниками, которых иногда называет «ментами», можно проследить динамику изменения уровня общения с туристами - если кому-то удастся ее заметить.

Справедливости ради скажем, что примерно такие же негативные эмоции у путешественника вызвали и стражи границ других стран региона, однако узбекские рубежи путешественник пересекал чаще, впечатления об этом процессе более ярки и свежи: вернулся из Узбекистана в начале августа 2015 года.

Стиль автора сохранен, посты публикуются в сокращении.

Узбекско-казахстанская граница, КПП «Гишт-Куприк», 2005 год

Контрольно-пропускной пункт «Гишт-Куприк» (иначе – «Черняевка») - «главные наземные ворота Узбекистана во внешний мир. Переход расположен очень удобно - всего в 10 километрах к северо-востоку от Ташкента и в 100 километрах к югу от казахстанского Шымкента (Чимкента). По признанию местных, это самая ужасная из всех границ Средней Азии. Огромные людские потоки, исключительный беспредел ментов и таможни по обе стороны границы».

Историю перехода КПП «Гишт-Куприк» автор предваряет рассказом об опыте общения с работниками казахстанского КПП «Жибек-Жолы».

«Мой первый казус - на казахстанской стороне. Оказывается, я на один день просрочил регистрацию. На полученной при въезде в Казахстан карточке написано, что в течение пяти суток следует зарегистрироваться по месту пребывания. Считаем: я въехал в Казахстан из Киргизии 9 июня, сегодня - 13 июня. Выходит, что я покидаю Казахстан на пятый день после въезда. Иными словами, сегодня последний срок пребывания в стране транзитом, то бишь - не делая регистрацию. Но пограничники придерживаются другого мнения, их логика полностью лишена здравого смысла и путается с каждой минутой возникшей дискуссии.

Вначале они утверждают, что регистрация просрочена и сегодня уже шестой день. Методом загибания пальцев мне удается объяснить им, что сегодня только пятый день, а вовсе не шестой, как им ошибочно показалось. Потом их теория меняется, и они начинают говорить, что регистрация обязательна в любом случае. На что я им привожу пример с поездом: а где, собственно, регистрироваться человеку, который едет поездом через Казахстан и не покидает поезд за все время пути?

Спор переходит на повышенные тона, а все это время не менее полусотни людей стоят в очереди и ожидают, когда все это закончится и они смогут перейти границу. В конце концов, мне предлагается отойти в сторону и не мешать людям. Но я упорствую и продолжаю стоять перед будкой пограничников, загораживая проход собой и своим рюкзаком. На угрозы вызвать милицию и отправить меня в «обезьянник» отвечаю, что, мол, хватит блефовать, я все равно не намерен поддерживать коррупцию и платить им мзду. Теперь уже с десяток казахских таможенников и пограничников мечутся вокруг, несколько смущенные возникшей ситуацией.

…Ура! Не прошло и получаса грязных разборок, попыток вытолкать меня за пределы зоны паспортного контроля, угроз расправы, ругательств – мне, наконец, шлепают выездной штамп, и я покидаю Казахстан. Позднее узнаю, что платят там почти все. Неважно за что - регистрация, багаж, валюта. Чем меньше у вас имущества, тем больше шансов на то, что все обойдется.

На узбекско-казахской границе, 2008 год. Фото из блога «Похождения по жизни»

Узбекистан встречает туристов вначале громадным щитом с надписью «O`ZBEKISTON», а затем - столиком с двумя толстыми дядьками в белых халатах и журналом, в который они записывают всех въезжающих. Тут имеет место следующая разводка: предлагается заплатить пару-тройку долларов за быстрое прохождение медицинского контроля. В противном случае вам грозит полномасштабная медицинская проверка. Уверенно отказываюсь платить, но те проявляют напористость и тянут меня в боковые помещения, попутно ведя разговор о многочисленных анализах в случае неуплаты мзды. Что ж - пожалуйста! Заходим в помещение, я снимаю рюкзак. Прикалываться - так прикалываться до конца! Садимся за стол, далее имеет место следующий диалог:

- Итак, уважаемый турист, как у вас со здоровьем?

- Все в порядке, спасибо за заботу.

- Такого не бывает, всегда есть какая-нибудь болезнь!

- Ну, по мелочам, наверное, что-то есть. Но ничего серьезного, еще раз спасибо за заботу.

- Расскажите о ваших недугах, мы вас обязательно вылечим! Но лучше заплатите.

- Нет, я принципиально не даю взяток... Такая у меня проблема. Лучше полечиться.

- Взяток? Вы про что? Ну что же, будем вас лечить в таком случае.

- Ох, спасибо! У меня не очень серьезный недуг доктор, но мне кажется, вы сможете мне помочь!

- Разумеется, сможем, но не лучше ли вам подлечиться в больнице? Мы-то полечим, да вот условий нет... Может быть, дадите, скажем, два доллара и идите с миром?

- Нет, болезнь не терпит, и я очень страдаю.

- Зря вы так, зря!

Доктор вышел на минуту и вернулся с майором-таможенником. Майор садится напротив меня, а доктор выходит. Начинается новый диалог:

- Думаешь, ты очень умный, да? Что везешь? Доставай все, что есть в рюкзаке!

Совершенно спокойно начинаю выкладывать вещи: майки, носки, тюбик зубной пасты и так далее. Майор перебирает вещи, словно ожидая найти в грязном носке золотые слитки. Разумеется, его усилия тщетны и мне предлагается предъявить валюту. Предъявляю кучку киргизских мелких монет, сотню казахских тенге и десять рублей. Все вместе тянет на пару долларов. Поясняю, что все деньги держу на карточке, ибо опасаюсь грабежа на таможне. Разумеется, речь не о данной конкретной таможне, а вообще...

Как и в случае с казахской таможней, у чиновников сработал рефлекс уважения перед отсутствием страха. Может быть, так, но может быть, мне просто снова повезло. Позднее рассказал эту историю знакомым узбекам, те ужаснулись и в один голос выдали, что мне не просто повезло - мне фантастически повезло. По их словам, таможня могла сотворить со мной все, что угодно, например, подбросить наркотики, или просто избить и затем определить в «обезьянник».

Узбекско-казахстанская граница, КПП «Гишт-Куприк», 2008 год

«Что же изменилось через три года? Да ничего! Я опять пошел один, отказавшись от услуг посредников. И тут же засада: казахстанские пограничники прицепились к регистрации». История трехлетней давности повторилась, с другими деталями. Покинуть казахстанский КПП удалось лишь спустя полтора часа.

«Сотня метров по рукотворному тоннелю, знакомая вывеска «O'ZBEKISTON», и я на узбекской стороне. Тут толпа еще больше, чем у казахов. И опять множество посредников для безболезненного перехода границы. Нет уж! Раз решил самостоятельно, так тому и быть.

Прежде всего - санитарный контроль. Как и три года назад. Хотят 500 казахских тенге ($4). Но я их довольно резко футболю словами: «Вы что тут, все сговорились, что ли? Ничего я вам платить не буду, если хотите - можете мне за это отомстить, как и три года назад». На удивление, те, недовольно хмыкнув, говорят: «Иди, иди брат!» Что ж - «иду-иду».

Паспортный контроль. На удивление быстрый - без вопросов.

Далее - узбекская таможня. Тут важно декларировать буквально каждую копейку наличности. В двух экземплярах. Это ловушка для наивных туристов. На выезде, не дай бог, у вас найдут хотя бы монету в пять копеек, не учтенную в декларации, - это, якобы, «контрабанда». По узбекским законам - штраф в 6 «минимальных окладов» плюс конфискация. Что такое минимальный оклад? Это неважно. Какая-то мелочь. Важно то, что это повод вас ограбить в задних помещениях таможни. Впрочем, как правило, вам предложат альтернативу заплатить некую сумму от 5 до 50 долларов (зависит от настроения таможенников и вашего умения вести торг) и расстаться по-хорошему. Выбор будет за вами. Конечно же, если углубиться в законодательство, то вывоз столь незначительной суммы контрабандой не называется. Но попытайтесь доказать это узбекам».

На узбекско-казахской границе, 2008 год. Фото из блога «Похождения по жизни»

«Оглядываясь назад, я четко осознаю - нервы дороже денег. Почему я не полетел в Ташкент напрямую из Алма-Аты? Пожалел 250 долларов за билет в одну сторону. На первый взгляд, сумма весомая - за перелет в один час. Друзья, а вы пройдите эту границу в обе стороны своим ходом, и осознание необходимости сохранить нервные клетки возымеет главенствующее значение».

Узбекско-таджикская граница, КПП «Ойбек», 2008 год

«Узбекская таможня. Требуют вывернуть карманы. Достаю все деньги, они досконально сверяют все с въездной декларацией. И надо же такому статься – у меня вылетает монетка в 10 казахских тенге (менее 10 американских центов). Какая оплошность! Узбеки озарились радостью: а почему эта монета не указана в декларации, а? Глупо объясняю, что не заметил ее, завалялась в кармане. Чудесно. Они начинают читать мне пространную лекцию о том, что контрабанда валюты наказуема, и карается тюремным заключением. Затем смотрят в упор на меня – что же нам с тобой делать, брат? Как тебе помочь? Отвечаю, что такое поведение таможенников позорит Узбекистан. Те удивленно вытягивают физиономии. Я развиваю мысль: «Десять казахских тенге - это не контрабанда. У вас у самих вон на стене написано, что декларируется вывоз иностранной валюты в сумме, не превышающей…», а у меня сумма в несколько тысяч раз меньше, чем дозволено вывозить по закону. Так что хватит пытаться меня разводить на деньги».

Ответ узбеков закономерен в данном контексте. Начальник смены открыто заявляет: «Брат, ты много говоришь слов. Я тебе, брат, по-хорошему советую не обижать моих парней, и оставить кусочек жирного пирога». А как бы вы поступили, коллеги, когда находитесь в обществе пятерых озлобленных товарищей, облагороженных беспредельной властью? Я им оставил российские 100 рублей. Они потребовали еще столько же. Ура, узбекская таможня пройдена, черт подери.

К чести таджиков надо заметить, что они были предельно корректны. Никаких нареканий».

Узбекско-киргизская граница, КПП «Дустлик», 6 августа 2015 года

КПП «Дустлик» Александру Лапшину пришлось пройти на пути из Андижана в Ош. «Жесть, с которой мы сегодня [6 августа 2015 года] столкнулись на границе с Киргизией, лишила меня всякого желания в обозримом будущем вернуться в Узбекистан.

Итак, такси высаживает нас в районе двух часов дня возле КПП. Там человека три кроме нас, собирающихся перейти границу в Киргизию, часть из них - французы. Но узбекские пограничники с автоматами развалились в своей будке и расслабляются курением гашиша, судя по запаху. Люди говорят, что стоят тут около часа и непонятно чего ждут, поскольку КПП открыт с 9 до 19 без всяких перерывов.

Спустя какое-то время товарищ с надменной улыбкой в чине старшего лейтенанта и фамилией то ли Бекмамбетов, то ли Бешмамбетов решает запустить людей. Сразу же требует паспорт и заявляет претензии каждому (!) из туристов: у этого паспорт типа мятый, у того листочек с регистрацией не четкий. Интересно, что старший лейтенант, представившийся как начальник смены, ходит в домашних тапочках, а не в ботинках. Не зная ни слова по-английски и еле-еле изъясняясь по-русски, он похож на клоуна. Нам он говорит, что у нас нарушение правил регистрации в Узбекистане, поскольку отсутствует бумажка с регистрацией за последний день, когда мы остановились в гостях. Отвечаем ему, что закон требует регистрироваться в течение трех рабочих дней с момента прибытия в населенный пункт, а у нас эти три дня еще не закончились. Тот усмехается и говорит дословно: «У тэба, брат, проблэм, но я тэбе помогай». После чего забирает у нас паспорта и ведет в здание терминала, где абсолютно пусто.

Входим внутрь, и первым делом я вижу распахнутую дверь оружейной комнаты, где у стенки стоят автоматы Калашникова, каски и бронежилеты. Я нахожусь метрах в пяти от десятков автоматов, и кроме меня и старшего лейтенанта в тапочках нет никого. Вспоминаю собственную службу в армии и улыбаюсь: у нас за подобное разгильдяйство судили бы военным трибуналом, а в Узбекистане это норма. У меня заняло бы не больше семи секунд, чтобы оттолкнуть лейтенанта, рвануть внутрь и схватить автомат, где для удобства даже рожки вставлены, остается лишь передернуть затвор.

Между тем, лейтенант начинает намекать на взятку, угрожая в противном случае задержанием и отправкой в УВД близлежащего райцентра Ходжаабад, где нас, якобы, определят в СИЗО (следственный изолятор) за нарушение правил регистрации. Отвечаю ему, что в СИЗО должен быть он сам - за грубейшее нарушение правил хранения боевого оружия. Надо сказать, что урод здорово испугался и тут же метнулся, и захлопнул дверь оружейной. После чего раздался крик другого придурка, который находился внутри, а лейтенант его запер…

Лейтенант выгнал нас на улицу и сказал ждать. Периодически он звал нас внутрь, но по одному, типа «договариваться», но мы заходили исключительно вдвоем и прямым текстом отвечали, что он не получит ни копейки. Тот, разумеется, ответил, что ничего у нас не просил, а всего лишь предупредил, что штраф за нарушение регистрации составляет до 100 МРОТ (минимальных размеров оплаты труда) Узбекистана. И взялся оформлять протоколы административного задержания, пояснив, что в УВД работает его «брат» и все схвачено.

Александр Лапшин на узбекско-киргизской границе. Фото из блога «Похождения по жизни»

Хорошо. Дождавшись, чтобы он заполнил протоколы на узбекском языке, мы потребовали переписать все на русском, поскольку узбекский мы не понимаем и ничего подписывать не будем. Тот заявил, что здесь Узбекистан и писать на русском он не обязан, на что мы ему ответили, что в самом протоколе есть графа о праве на переводчика. Вот и пусть вызывает из райцентра переводчика с узбекского на русский. Тот отвечает, что мы напрасно все усложняем, но начинает куда-то звонить и нервно говорить на узбекском. Звонить он вышел в другую комнату, оставив на столе, внимание, - ключи от оружейной комнаты, которую недавно запер. Болван редкой породы. Кроме того, он оставил на столе пачку бумаг, которую я быстро просмотрел и выписал имя начальника КПП, майора Гриневича. Еще там был график дежурств и имена солдат, находящихся сейчас на посту.

Потом лейтенант вернулся и сказал, что отправляет нас в Ходжаабад, где нам будет «савсэм пльохой». На что мы отвечаем, что никуда не поедем и будем сидеть здесь. Кроме того, потребовали вызвать майора Гриневича, на что тот ответил, что такой здесь не работает. Указываю ему пальцем на документы на столе. Тот опять ушел куда-то звонить.

Суммарно мы провели в ожидании около трех часов и за это время имели возможность изучить во всех тонкостях работу узбекских пограничников. Бардак у них редкостный. Поклоны Аллаху один солдат отбивал, положив автомат на пол, это было в соседней комнате, и мы видели через стекло. Кроме того, пока мы сидели и наблюдали за работой КПП, таможня издевалась над китайскими дальнобойщиками, которые там же проходили выездной контроль. Китайцы ходили «договариваться» с таможенниками в одну из комнат, откуда шофера затем выходили с перекошенными от злости лицами - очевидно, они прилично заплатили «оборотням».

В конечном итоге лейтенант вернул нам паспорта, пожал руки и сказал, что приглашает нас в гости в Узбекистан. Что-то его испугало. Обязательно к нему приедем в гости, он теперь наш «большой друг». Желательно в гости заявиться с автоматом Калашникова из их оружейной комнаты, чтобы сразу на корню зарубить гадину, позорящую древнее государство».

Этот рассказ вызвал вал негативных комментариев от читателей блога Александра Лапшина из Узбекистана: многие заявляли, что никакой коррупции в этой стране нет, называли автора врагом и агентом иностранной разведки, и даже стали ему угрожать. В ответ путешественник поделился информацией, которую узнал при переходе узбекской границы.

«Ниже расскажу, как на узбекской таможне «Дустлик» на границе с Киргизией обворовывают собственных граждан, желающих посетить киргизский Ош...

Так вот, на уровне глав Ходжаабадского и Пахтабадского районов Узбекистана (это Ферганская долина) при согласии пограничных властей с целью вымогательства денег у населения придумали следующую схему: несмотря на безвизовый режим между Узбекистаном и Киргизией, узбеки, желающие выехать из страны через данный КПП, обязаны показать узбекским (!) пограничникам официальное, нотариально заверенное приглашение от гражданина Киргизии. И приглашающий обязан иметь ту же фамилию, что и приглашенный. Поскольку фамилия редко совпадает (допустим, родители едут к дочери, которая вышла замуж и имеет фамилию мужа), то платят еще 200-250 тысяч сумов (около 100 долларов по официальному курсу, составляющему 2500 сумов за 1 доллар). Между прочим, платят тому самому старшему лейтенанту, упомянутому в тексте, что вымогал деньги и у меня. Но до лейтенанта еще и дойти нужно, а вначале их ждут солдатики на входе на КПП.

Вначале надо попасть на территорию КПП, а вход охраняют солдаты-пограничники. Там без 10.000 сумов, вложенных в паспорт, даже в ворота КПП не войти. Правда, старикам делают скидку - всего 5000 сумов. Я, конечно, понимаю, что солдаты отдают львиную долю этих денег начальнику смены, а тот уже делится с другими слугами народа.

Но и даже это не все. Дело в том, что придумана еще одна схема для вымогательства денег у несчастных узбеков, живущих в Ферганской долине и имеющих родственников в Киргизии. Для того чтобы доход от взяток равномерно распределялся по двум КПП в этом районе («Дустлик» напротив Оша и «Учкургон» северо-восточнее Андижана), - если вы выехали через один КПП, то вернуться обязаны через другой. С учетом того, что расстояние от одного до другого составляет порядка 150 километров, людям приходится несладко - мотаться туда-сюда».

Читатели блога из Ходжаабада уточнили, что «если выехал через один КПП и через него же возвращаешься - платишь «штраф» до 100 долларов. Разумеется, квитанцию не дают. Пограничники объясняют это тем, что якобы они на свой страх и риск впускают [людей] и рискуют заполучить проблемы от начальства».

На вопрос одного из читателей, не распускали ли пограничники руки во время общения с несговорчивым туристом, Александр Лапшин ответил отрицательно и пояснил: «Думаю, что важно не переходить некую грань между упорным отказом отдать свои деньги, и при этом не оскорблять ментов. Ни в коем случае не орать, ни называть их плохими словами, не метаться туда-сюда. Иными словами, они должны из общения с вами вынести только одну мысль: с вами проще не связываться, чем из-за каких-то грошей бросаться во все тяжкие».

Комментарии приветствуются. Ждем.

Фото «Озоди»

Председатель джамоата (общины) Амондара Пенджикентского района Рустам Каххоров подтвердил эту информацию, предположив, что стадо баранов и коз перешло на территорию сопредельной страны, и пастухи, которые спали в стоге сена, проснувшись, бросились за ним к границе, где и были задержаны. По его словам, задержанные узбекскими пограничниками пастухи – жители селений Майкатта и Гарибак Рахимджон Кучаков, Голиб Шодиев, Ашраф Раззоков и Хурсандмурод Каххоров, возраст - от 25 до 34 лет. Все четверо со стадом до сих пор удерживаются на территории Узбекистана, но место их содержания неизвестно. По данным «Озоди», между пограничными ведомствами соседних стран по данному факту начались переговоры.

Подобные инциденты с захватом таджикских пастухов и их скота происходили на таджикско-узбекской границе уже неоднократно. Буквально несколько дней назад власти Узбекистана оштрафовали на 2,3 млн узбекских сумов (около $900 по официальному курсу) и депортировали на родину двух жителей Канибадамского района Согдийской области Таджикистана, которые были задержаны в июне этого года за незаконное пересечение госграницы во время выпаса скота. Пастухи Тулкинбой Усмонов и Хушёр Кобилов пасли коров вдоль линии границы, когда узбекские пограничники открыли по ним стрельбу, а затем, дважды ранив Тулкинбоя в ногу, увели задержанных на свою территорию. Инцидент произошел в заболоченной, поросшей камышом местности, примерно в 100 метрах от колючей проволоки между двумя государствами, на одном из немногих участков таджикско-узбекской границы, не заминированных узбекской стороной по причине заболоченности.

А в июне 2013 года пограничники Узбекистана задержали и увели с собой пятерых пастухов из Пенджикентского района - с более чем 2200 голов скота. Чабанов отпустили только через месяц, однако стадо им так и не вернули.

С 1999 года между Таджикистаном и Узбекистаном действует визовый режим, на многих участках линии границы между соседними странами протянута колючая проволока. Проблема в том, что до настоящего времени не завершена делимитация и демаркация границы между двумя странами, и на некоторых ее отрезках нет никаких опознавательных знаков. Переговоры по спорным участкам таджикско-узбекской границы, протяженность которой составляет почти 1332 километра, приостановлены с 2009 года. Попытка их возобновить была предпринята на прошедшей 24 апреля 2015 года в городе Худжанде, что на севере Таджикистана, первой за годы независимости встрече начальников генеральных штабов Пограничных войск Узбекистана и Таджикистана.

«Из-за рейдерского захвата и неправомерного решения судебных инстанций пока еще действующее руководство ИД (издательского дома) «Вечерний Бишкек» было вынуждено пойти на оптимизацию штатного расписания, в результате которой было сокращено 17 человек. Еще четверо покинули редакцию в течение лета». Среди уволенных оказались главный редактор интернет-редакции Дина Маслова, все ее заместители, выпускающий редактор киргизской редакции, менеджер по рекламе, два корректора, оба программиста и половина журналистов.

Пока руководство «Вечернего Бишкека» настаивает, что редакцию прибрали к рукам соратники президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева - для зачистки информационного поля, - говорится в обращении команды интернет-газеты. - Поэтому в ближайшем будущем - прямо с началом предвыборной кампании - изменится и редакционная политика издания».

По информации авторов обращения, 27 августа состоится заседание Бишкекского городского суда, «где, можно не сомневаться, 65 процентов акций ЗАО «Вечерний Бишкек» и 50 процентов ОсОО «Рекламная фирма «Рубикон» незаконным образом заберут у Александра Кима - для многих из нас настоящего владельца холдинга, первоклассного профессионала и Человека с большой буквы. Суд, скопировав решение Первомайского районного суда, скорее всего, тоже оценит крупнейший в стране медиахолдинг примерно в 600 тысяч сомов. Это якобы станет компенсацией ущерба бывшему соучредителю Александру Рябушкину. При этом сумма этого надуманного ущерба почти в полмиллиарда сомов (вместе с госпошлинами) за вычетом этих 600 тысяч сомов останется на ответчиках. Как известно, решение второй инстанции вступает в силу немедленно. Поэтому в ближайшие дни после формальной смены акционеров сменится и совет директоров, и редакторат».

Напомним, что речь идет о решении Первомайского райсуда Бишкека, который 20 мая 2015 года постановил взыскать с Александра Кима и Анны Власенко, которым принадлежат акции ЗАО и доли «Рубикона», - 194.229.823 сома в пользу Александра Рябушкина и столько же в пользу его жены Галины, то есть - почти 400 млн сомов ($6,8 млн).

Кратко история спора хозяйствующих субъектов выглядит так. 24 сентября 2014 года судья Первомайского районного суда Бишкека Эмиль Аксамаев принял решение о передаче 50-процентной доли рекламной фирмы «Рубикон» (финансового центра ЗАО «Издательский дом «Вечерний Бишкек») бывшим соучредителям ОсОО Александру Рябушкину и его жене Галине Рябушкиной. ЗАО расценило это решение Первомайского районного суда «как начавшийся рейдерский захват»: дело в том, что еще 14 лет назад Рябушкин продал свою долю в «Рубиконе» зятю первого президента страны Аскара Акаева - Адилю Тойгонбаеву. По словам главного редактора интернет-редакции Дины Масловой, в документах о сделке Рябушкин написал, что «претензий по продаже не имеет». А в 2006 году «Рябушкин решил подать в суд: мол, Тойгонбаев на него надавил и не заплатил денег. Хотя всем известно, что после сделки с Адилем Рябушкин даже открыл свой бизнес». Суды двух инстанций постановили, что доказательств того, что сделка была совершена под давлением, нет, и дело прекратили.

Следующие волны судов были в 2010 и 2014 годах. Решения в свою пользу Рябушкиным удалось добиться 24 сентября 2014 года. ЗАО «Издательский дом «Вечерний Бишкек» обвинило в этом бывших водителя и телохранителя президента Атамбаева, о чем заявило в адресованном главе государства обращении. Вскоре Первомайский райсуд наложил арест на имущество Александра Кима в обеспечение иска, а 20 мая вынес решение о взыскании полумиллиарда сомов. Подробности этой истории можно узнать из материалов «Что происходит вокруг газеты «Вечерний Бишкек»? и «Чекисты ищут в обращении журналистов «Вечернего Бишкека» призывы к свержению строя».

Ульбинский металлургический завод в Усть-Каменогорске, на базе которого будет создан Банк низкообогащенного урана

По данным Коммерсанта, в банке будет храниться гарантированный запас низкообогащенного урана (в виде гексафторида) для производства топливных сборок атомных электростанций — всего около 90 тонн. Такого запаса достаточно, чтобы управлять легководным реактором мощностью 1000 МВт. Существование банка позволит гарантировать странам, на территории которых есть АЭС, в любом случае получать топливо – даже если с традиционными поставщиками возникнет конфликт или случится техногенная катастрофа.

По словам сопредседателя фонда «Инициатива по сокращению ядерной угрозы» (NTI) Сэма Нанна, «если десятки стран, заинтересованных в развитии атомной энергии, начнут самостоятельно обогащать уран, риск распространения опасных ядерных материалов и оружия выйдет за пределы критической точки. Банк же даст странам альтернативу».

Банк полностью финансируется добровольными взносами и не будет влиять на бюджет МАГАТЭ. $50 млн даст собственно NTI: деньги на данный проект фонд получил от миллиардера Уоррена Баффетта. Власти США дадут еще $49,54 млн, ОАЭ — $10 млн, Кувейт — $10 млн, Норвегия - $5 млн и Евросоюз — до €25 млн. Этих средств должно хватить на строительство банка и поддержание его работы в течение десяти лет. По подсчетам экспертов, банк заработает через два года.

Для поставок 90 тонн гексафторида урана МАГАТЭ объявит тендер. Власти Казахстана надеются, что их страна сама сможет стать поставщиком для банка. Часть необходимого для банка урана может быть поставлена из Ирана. По условиям сделки с шестеркой международных посредников Тегеран должен отказаться от излишков своего низкообогащенного урана (около восьми тонн). Эти излишки будут вывезены в Россию в обмен на поставки природного урана. Россия же, как недавно сообщил заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков, может направить эти материалы в казахстанский банк.

Как стало известно «Немецкой волне», других стран-кандидатов на создание банка НОУ на своей территории не было. Это настораживает экологов. В интервью DW секретарь Евразийского объединения зеленых партий Серикжан Мамбеталин сказал, что «в документах, которые мы видели, четко не прописано, куда будет деваться ядерное топливо, полученное той или иной страной из этого банка, после его использования там. Мы не уверены, что Казахстану не будут возвращать это топливо для утилизации. А мы не хотим стать ядерной помойкой для всего мира». Наталья Харитонова, эксперт мальтийского Центра исследований кризисных ситуаций CSRC, однако, утверждает, что Казахстан получит обратно отработанное топливо только в том случае, если будет не только хранить НОУ у себя, но и примет участие в его переработке, а также если другая сторона отдельно заплатит за прием отработанного топлива. «Что касается эко- и сейсмобезопасности банка НОУ, то формально инфраструктура Ульбинского металлургического завода (УМЗ) в Усть-Каменогорске соответствует требованиям МАГАТЭ», - сказала Харитонова.