В Узбекистане разработан и запущен специальный интернет-портал для пожилых граждан - Nuroniy.uz, разработкой и внедрением которого занимались Центр «UZINFOCOM» и Центр развития системы «Электронное правительство» при техническом участии Акционерной компании «Узбектелеком» совместно с Министерством труда и социальной защиты населения, Минобразования, Центром среднего специального, профессионального образования, фондами «Нуроний» и «Махалля», а также Пенсионным фондом.

Как сообщает пресс-служба Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций Узбекистана, специализированный интернет-портал призван помочь пожилым людям с поиском ответов на вопросы по различным сферам жизни. На сайте будут разделы, в которых люди старшего поколения смогут узнать об имеющихся для них льготах, пенсионном и другом законодательстве, получить консультации, полезную информацию и ознакомиться с новостями страны, подготовленными официальным информагентством УзА. Содержимое интернет-портала будет систематически обновляться, есть возможность стать членом социальной сети для людей старшего поколения.

К интернет-порталу будут подключены все территориальные подразделения Министерства труда и социальной защиты населения, дома-интернаты «Саховат» и санатории для престарелых, центры культуры и досуга населения, а также информационно-ресурсные центры. Чтобы воспользоваться предлагаемыми интернет-порталом услугами, придется зарегистрироваться.

Напомним, что 2015 год в Узбекистане назван «Годом внимания и заботы о старшем поколении». Объявляя об этом в декабре 2014 года, президент республики Ислам каримов сообщил, что «в настоящее время в стране проживает более 2,873 млн человек старше 60 лет. В период независимости средний возраст населения увеличился с 67 лет в 1990 году до 73,5 года, а женщин – до 75,8 года. Сегодня в Узбекистане живут 225 тысяч человек, чей возраст превышает 80 лет, 44 тысяч – 90 лет, а 8,7 тысячи – обратите внимание! – это люди, перешагнувшие 100-летний рубеж. Следует особо отметить, что среди них 3109 участников Второй мировой войны и 69.994 ветерана трудового фронта». По словам главы государства, «только в нынешнем году из государственного бюджета выделено более 11 триллионов 618 миллиардов сумов на выплату пенсий, свыше 105 миллиардов сумов – на выплату пособий» ($1 сегодня равен 2635 сумам по официальному курсу или 4900 – по курсу «черного рынка»).

Отметим, что с начала 2015 года выросло количество сообщений о массовых задержках в Узбекистане пенсий, а летом пенсионерам еще больше усложнили жизнь, лишив или существенно ограничив им доступ к наличным деньгам, некоторым сократили размер пенсии, заявив, что на протяжении 8-10 лет ее начисляли им неправильно. Подробнее об этом можно прочитать в материалах «Ферганы.Ру» «Получить пенсию и не умереть», «Узбекистан: В Год внимания и заботы о старшем поколении пожилым людям задерживают пенсии», «Узбекистан: За чиновников пенсионного фонда взялось контрольно-ревизионное управление Минфина?», а также пройдя по этой ссылке.

Осень в научно-исследовательских институтах (НИИ) Узбекистана традиционно знаменуется определением счастливчиков, которые получат годовую премию по итогам своеобразного конкурса достижений. Премия весьма солидная, но особого ажиотажа среди сотрудников НИИ не наблюдается. Получатели известны заранее - это руководители проектов и более высокое начальство. А рядовые сотрудники на нее могут не рассчитывать, несмотря на то, что в течение всего года они отчисляли на эту премию по пять процентов своего ежемесячного заработка.

«Фергана» уже рассказывала о порядках, бытующих в науке Узбекистана, - в частности, о том, как переход на «одноступенчатую систему послевузовского образования, предусматривающую отмену защиты кандидатских диссертаций» на деле привел к новому витку коррупции и ущемлению интересов молодежи. Автором статьи тогда выступил один из ташкентских кандидатов наук, просивший не называть ни его имени, ни организацию, в которой он работает.

С тех пор прошел почти год. Мы обратились к нашему автору с вопросом, что изменилось со времени публикации статьи «Научная жизнь в Узбекистане: Руководители-пенсионеры, их родственники и друзья». Ответ: абсолютно ничего. Кумовство, родственные связи и «зажимание» молодых сотрудников по-прежнему процветают. Такому положению дел посильно способствует бытующая здесь система финансирования научных учреждений. Особенно хорошо это видно на практике распределения ежегодных премий. Ниже - рассказ нештатного корреспондента «Ферганы.Ру» в Узбекистане о том, какой ущерб наносит науке такая система.

Премия… с собственной зарплаты

Итоги научной работы в НИИ ежегодно подводят в конце ноября. В это время во всех научно-исследовательских институтах собирают сведения для рассмотрения местными экспертными комиссиями кандидатур на получение годовой премии, которая была утверждена Академией наук Узбекистана в 2009 году и теоретически дается на конкурсной основе - тем сотрудникам, которые набрали за прошедший год наибольшее количество баллов.

Здание НИИ общей и неорганической химии академии наук Узбекистана, г.Ташкент

Правила таковы. Сотрудникам, пожелавшим принять участие в конкурсе, необходимо в конце года подать сведения о количестве своих научных публикаций, патентов, интервью в средствах массовой информации, поездках в командировки за границу, шефской работе с бакалаврами, магистрами, аспирантами и докторантами, руководстве проектами и хоздоговорными работами. По всем этим пунктам присуждаются баллы, и набравшие наибольшее их количество 20 человек получают премию - в размере от двух до пяти своих окладов. То есть, если премию выиграл младший научный сотрудник, то он может рассчитывать на премию в размере своего оклада, руководитель проекта, как правило доктор наук или профессор, - в размере своего.

Соответственно, разница в размерах премии существенная. Оклад лаборанта составляет 450 тысяч сумов ($1 равен 2635 сумам по официальному курсу или 4900 – по курсу «черного рынка»), младшего научного сотрудника - 800 тысяч, старшего научного сотрудника - миллион. Зарплата главного или ведущего научного сотрудника, каковыми обычно являются доктора наук или профессора, разумеется, еще выше.

Но проблема не в этом. Если первый год премию финансировал Президиум Академии наук, то на следующий год институтам было предложено изыскивать средства самостоятельно. В итоге НИИ решили удерживать по пять процентов с месячной заработной платы каждого сотрудника, независимо от их желания участвовать в конкурсе, а накопленные к концу года средства использовать на премии.

Баллы и деньги - только начальству

Вроде бы все честно, но напоминает принцип «черной кассы» - сдают все, получают единицы. Кто лучше работал, тот будет вознагражден, а остальным – наука, чтоб не ленились. Однако на деле это совсем не так. Премию получить может далеко не каждый, как бы этот каждый ни старался. Ведь по условиям конкурса нужно набрать наибольшее количество баллов, а это доступно, как правило, только руководителям проектов, докторам наук и профессорам. Именно они руководят бакалаврами, магистрантами и докторантами, ездят в командировки, дают интервью СМИ.

Сотрудники, не являющиеся руководителями, могут, по идее, «заработать» премию на научных публикациях. Но не тут-то было: в системе Академии наук Узбекистана есть негласное, но непреложное правило - включать своего руководителя в качестве соавтора почти во все публикации. Даже при условии, что «соавтор» не то, что не выполнял никакой работы, описываемой в публикации, но и вообще не имеет к ней никакого отношения. В результате руководителям - профессорам и докторам наук - прибавляются дополнительные баллы.

Получается, что условиями конкурса начальство и рядовые сотрудники изначально поставлены в неравные условия. Шанс получить премию у младших, да и у старших научных сотрудников минимален, а порой - даже теоретически невозможен. Неудивительно, что коллективы НИИ недовольны таким положением дел. И задаются вполне справедливым вопросом: почему этот конкурс «спонсируют» все сотрудники, теряя часть своих и без того небольших зарплат и не имея при этом никаких шансов на получение премии? Институтские профсоюзы почему-то воспринимают такую систему как должное. Как должное воспринимает это и администрация научно-исследовательских институтов, что, впрочем, не удивляет: эта администрация сама и получает премии.

Парадный вход в НИИ химии растительных веществ имени С.Юнусова, г.Ташкент

Сила конкурса - в незыблемости состава его победителей

Излишне говорить, что состав премированных практически не меняется. Но условия конкурса обновляются почти каждый год, причем новшества, создается впечатление, направлены именно на сохранение устоявшегося состава получателей денежных наград.

Например, начиная с 2012 года, премиальная сумма стала определяться с учетом объема финансирования на каждом конкретном проекте, в итоге число соискателей годового вознаграждения резко сократилось, его может получить один, максимум два сотрудника из группы работавших над этим проектом.

Если до 2012 года получение премии было хоть каким-то подобием общеинститутского конкурса, то теперь руководитель проекта вправе сам решать, кого поощрить. Конечно же - самого себя, в крайнем случае - еще какого-нибудь сотрудника.

Премии - только отголосок проблем

«Спонсирование» сотрудниками НИИ так называемых конкурсов на получение годовых премий - только отголосок весьма странного финансирования научно-исследовательских институтов в Узбекистане. Деньги лабораториям выделяет Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ) в виде грантов на заявки, поданные соискателями на какой-то определенный проект - фундаментальный, прикладной или инновационный.

Самые краткосрочные - инновационные проекты, грант дается на два года. Некоторые лаборатории получают его, предварительно заручившись поддержкой какого-нибудь так называемого «дружественного предприятия», которому якобы позарез требуется внедрить ту или иную передовую разработку.

Поскольку инновационный проект является логическим завершением предыдущего прикладного проекта, то создать эту разработку для внедрения в производство нужно за довольно короткий срок. Это вполне реально, но на деле никто не хочет этим заниматься.

Руководитель проекта для отчетов по гранту нередко использует данные, полученные на прикладных проектах, или «рисует» результаты исследований, подгоняя их под необходимые параметры. Риска здесь практически никакого нет: даже при возникновении подозрений поймать за руку может только специалист узкого профиля. А таких, как правило, среди проверяющих (экспертной комиссии ГКНТ, куда сдаются годовые отчеты) не обнаруживается.

Зато по окончании работы в газетах, наверняка, напишут о том, что наука Узбекистана сделала еще один шаг вперед. Руководитель проекта даст журналистам интервью, расписав перспективы своей разработки, и запишет на свой счет новые баллы, которые станут основанием для получения очередной ежегодной премии. Представители «дружественного предприятия» тоже дадут газетчикам восторженное интервью. А «передовую» технологию положат под сукно. Потому что в условиях реального производства она окажется нерентабельной и даже убыточной. Впрочем, такая же судьба, как правило, ожидает и другие разработки, пусть самые гениальные, продвинутые и рентабельные. Руководители предприятий живут по тем же негласным законам, что и Академия наук, а поэтому отечественным технологиям предпочитают зарубежную технику, за приобретение которой можно получить хорошие откаты. Само собой, такая ситуация не только оправдывает подтасовки со стороны части руководителей проектов, но и стимулирует их на дальнейшую халтуру.

Памятник великому ученому Мирзо Улугбеку находится вблизи нескольких НИИ, г.Ташкент

Видя все это, сотрудники рангом ниже тоже расхолаживаются и, как минимум, не рвутся совершать трудовые подвиги, а стараются, по большей части, решать на работе свои собственные проблемы. А такие проблемы в избытке подбрасывает им та же система финансирования. Грант, как правило, дают на целую лабораторию, но денег в нем тоже, как правило, меньше, чем положено выделять на штатных сотрудников. В результате одни получают 0,9 части от своего штатного оклада, другие - 0,8, а третьи - только половину.

При этом одни руководители отпускают «полставочников» после обеда - чтобы те подработали где-то в другом месте, а другие требуют нахождения на рабочем месте «от звонка до звонка» для всех без исключения. Ну, какая наука может быть в условиях, когда научные кадры думают только о том, как бы подработать себе на кусок хлеба?

Почему все молчат?

Почему люди молчат и не поднимают эти проблемы? Все очень просто. Работающие пенсионеры не рискуют вступать в конфликт с руководством, так как работа в Академии наук, несмотря на срок действия грантового финансирования, осуществляется на основе трудовых договоров, заключаемых каждый год. И на следующий год контракт с недовольным пенсионером просто не продлят. В результате тот потеряет не только заработок, но и возможность заниматься любимой работой.

То же самое касается и сотрудников помладше: никому не хочется вылететь с работы накануне пенсии, а в коммерческих организациях спрос на научные кадры «в возрасте» нынче не велик.

Молодежь тоже молчит. Одна ее часть приходит в научно-исследовательские институты, чтобы отбыть здесь два года, положенные для выпускников бюджетных отделений вузов. Другая - временно покрутиться в сфере государственной науки и одновременно присмотреть себе более высокооплачиваемую работу в коммерческих организациях. И те, и другие надеются получить хорошие характеристики из системы Академии наук, которых «болтунам», разумеется, не видать.

А от героев, выступавших со своими обличениями, здесь давным-давно избавились. Так и замалчиваются проблемы официальной науки Узбекистана. Той самой науки, которая дала миру Авиценну и Улугбека, а сегодня катится бог весть куда.

Соб. инф.

4 октября в КыргызстанеКыргызстане прошли парламентские выборы. По данным ЦИК, явка на избирательные участки составила почти 60 процентов. Уже известны партии, которые преодолели семипроцентный барьер и, скорее всего, попадут в парламент. Это президентская партия СДПК, союз Омурбека Бабанова и Камчыбека Ташиева «Республика – Ата-Журт», партии «Кыргызстан», «Онугуу-Прогресс», «Бир-Бол», и замыкает шестерку детище вечного оппозиционера Омурбека Текебаева – партия «Ата-Мекен». «Фергана» собрала комментарии экспертов о том, что из себя будет представлять киргизский парламент VI созыва.

По предварительным данным, голоса избирателей среди шести партий распределились следующим образом: СДПК - 27,44% (37 мандатов), «Республика - Ата Журт» - 20,16% (29 мандатов), «Кыргызстан» - 12,76% (18 мандатов), «Онугуу–Прогресс» - 9,29% (13 мандатов), «Бир Бол» - 8,44% (12 мандатов), «Ата Мекен» - 7,77 %(11 мандатов).

Отметим, что 37 будущих депутатов VI созыва (то есть ровно треть всего состава Жогорку Кенеша (парламента), являются депутатами нынешнего созыва, который за пять лет предыдущего правления никак не улучшил жизнь граждан. Что будет представлять собой новый парламент, какого курса (в сторону России или Запада) будут придерживаться, будет ли оппозиция, - с такими вопросами «Фергана» обратилась к своим респондентам.

По мнению директора партнерской группы «Прецедент» Нурбека Токтакунова, расклад в новом ЖК сложился вполне логичный, тот, о которым говорили на кухне и в сети.

Нурбек Токтакунов: «В том, что первые места взяли СДПК и «Республика – Ата-Журт», я вижу отражение общественных настроений и внутреннего инфантильного сознания населения. С одной стороны, люди хотят стабильности, с другой – реформ. Правда, только в идеале реформы происходят при стабильности. Что касается остальных партий, то уверенная победа еще трех партий, «Онугуу-Прогресса», «Кыргызстана» и «Бир-Бола», свидетельствует о том, что были применены махинации на новом техническом уровне, до которых мы пока не сможем додуматься, но потом узнаем.

Расклад прошедших в ЖК партий также говорит об усилении российского влияния. Для нашего общественного сознания союз с Россией - это ностальгия по СССР. И эта ностальгия для меня - проявление инфантильности.

Эти выборы показали, что в нашей стране появилось искусство политического маневра, например, когда Равшан Джеенбеков может сплотиться с «Ар-Намыс». Поэтому я не исключаю, что ради необходимости могут объединиться и Текебаев с Бабановым. Я думаю, что конкурентная среда в новом ЖК будет. Во всяком случае, ее можно искусственно усиливать. Если партии договорятся, то может выстроиться коррупционная властная иерархия, и это будет выгодно Кремлю: чтобы был один главный, и с ним можно было договариваться. Это естественное геополитическое влияние, которому надо противостоять. Также не стоит забывать о том, что из этих выборов сделает свои выводы Госдеп. Я думаю, что до этого они работали в нашей стране по западным методам и не учитывали национальную специфику. Теперь они будут лучше знать киргизскую ситуацию и начнут влиять на то, чтобы баланс сил в регионе восстановился».

Положительным Токтакунов считает тот факт, что в ЖК с минимальным количеством голосов прошла партия «Ата-Мекен». По его мнению, «когда Омурбека Текебаева отодвигают в оппозицию, в нем просыпаются позитивные качества политика».

«Что касается других партий, то понятно, что некоторые из них – это «дочки» партии власти. Но они начнут расти, захотят действовать самостоятельно и могут выйти из под контроля. Политика - это искусство предательства, и если рассматривать это в позитивном смысле, то надежды власти всех построить иллюзорны. Самое интересное начнется во время формирования коалиции. Будем надеяться, что получилось что-то эффективное», - сказал Токтакунов.

Нурбек Токтакунов также отметил, что благодаря прошлому созыву у гражданского общества появился опыт взаимодействия с депутатами, и новый парламент надо брать в оборот и дисциплинировать: «Процедуры регламента, законы, Конституция, судебные процессы дают возможности гражданам влиять на политику ЖК, работу фракций и комитетов. Неправильно говорить, что вот, ЖК выбран и мы ничего не можем поделать. Это паразитическое настроение общества: отмахнуться и сбросить с себя ответственность. Какие бы депутаты ни были, их надо сразу ставить в рамки гражданского контроля», - считает Н.Токтакунов.

Глава Коалиции «За демократию и гражданское общество» Динара Ошурахунова выразила надежду, что в этот состав парламента, судя по предварительным спискам, прошли не молчуны. «СДПК, «Ата-Мекен», «Республика - «Ата-Журт» уже работали в предыдущих созывах, лидер «Онугуу-Прогресс» дважды был депутатом. Партию «Кыргызстан» возглавляет депутат парламента. Я думаю, что эти люди уже набрались опыта, поняли, что и как работает в парламенте, извлекли полезные не только для себя, но и для граждан навыки и будут работать более эффективно. Тем более что эти люди достаточно много вложили в эти выборы. Да, говорят, что теперь партии будут «отбивать» вложенные деньги, но я думаю, что это уже не позволит сделать народ. Когда я выступаю в радиоэфирах, мне поступает много звонков от граждан, которые задают вопросы про парламент: как он работает, чем будут заниматься депутаты. В 2010 году таких вопросов не было. То есть у людей есть понимание происходящего в стране, и я думаю, что они начнут контролировать ЖК».

Положительно ответила Ошурахунова на вопрос, возможно ли создание в ЖК оппозиционной коалиции. «Однозначно, что все шесть партий не смогут стать коалицией. Мы подсчитывали примерный расклад: если СДПК объединится с «Кыргызстаном» и «Бир Бол», то как раз три партии останутся в оппозиции. Однако если в коалицию власти войдет еще «Онугуу-Прогресс», то коалиция сможет набрать кворум и вносить изменения в конституционные законы».

«Также мне важно, чтобы СМИ научились освещать работу парламента. Не так, как это было раньше, когда СМИ писали, что кто-то подрался, кто-то огрызнулся. Важные, чтобы они освещали важные для страны вопросы. В-вторых, необходимо, чтобы спикер был не из партии власти, так было в этом созыве, - это никуда не годится. Спикер должен быть авторитетным человеком, который составит баланс власти», - заключила Динара Ошурахунова.

Представитель республиканской Ассоциации избирателей Зульфия Марат уверена, что «сценарий проведения выборов был однажды составлен, и партитура исполнена по всем нотам». «Реальных оппонентов президентской партии СДПК в парламенте не будет, а 11 депутатов «Ата-Мекен» даже в случае необходимости не смогут стать таковыми. В составе депутатов почти нет государственников, в нем нет принципиальных и квалифицированных специалистов. Потому они будут боятся принимать решения, то есть каждый раз при возникновении проблем будут создаваться комиссии, где будет всё забалтываться или начнут принимать непоследовательные решения. То есть принципиального решения, к примеру, по «Кумтору», они не смогут принять».

«Поскольку Конституция КР заложила основу для политического паразитизма (это и приводит к постоянно ухудшающемуся составу парламента), то парламент так и будет оставаться одним из институтов коллективной безответственности, наряду с назначаемым им правительством (для обслуживания интересов частного и иностранного капитала), а также президентским, судебным аппаратами. Никто не будет нести ответственность за принятые и непринятые решения государственного значения. А с учетом нестабильности Основного закона и выборного законодательства коалиционное большинство может попытаться изменить под себя Основной закон страны перед президентскими выборами», - считает Зульфия Марат.

По мнению Зульфии Марат, экономическая зависимость от российского «Газпрома», импорт товаров из стран ЕАЭС и общая ситуация в регионе приводят к тому, что парламент вынужден быть пророссийским, а региональная безопасность требуют участия в ШОС и ОДКБ.

Доктор исторических наук, профессор Зайнидин Курманов в интервью «Фергане» сообщил, что по пятибалльной шкале ставит нынешнему парламенту двойку.

«Стабильный киргизский парламент опускается от пятерки к двойке. В 1989 году был избран Верховный совет XII созыва, где было много представителей интеллигенции: политической, научной, творческой, военной. Одним из главных критериев оценки депутата были его заслуги перед страной и обществом. Потом в стране начались политические преобразования, и интеллигенция была вытеснена новым классом предпринимателей и чиновников. Продолжается тенденция преобладания представителей бизнеса и чиновников от правительства, которые превратились в бизнесменов. Падает интеллектуальное качество парламента, так же, как моральное и нравственное. Главной ценностью становится купля и продажа: продаются национальные интересы, интересы города, страны. Это становится выгодно окружающим и внешним игрокам. Базарные предприниматели предрасположены к обслуживанию интересов внешних игроков, тех, с которыми Кыргызстан имеет торговые отношения. Поэтому в стране наблюдается поворот вектора от полицентричности к однозначному союзу с Россией».

«По поводу оппозиции могу сказать, что ее не было и в прошлом созыве. Были оппозиционно настроенные политики, но это совсем не оппозиция – структура, которая встроена в политическую систему государства, критикует власть, предлагает альтернативные пути развития страны и так далее. У нас этого не было. Была общая серая масса. Примерно тоже самое и сейчас. В парламенте нет людей, которые могли бы генерировать и разрабатывать идеи, воодушевить общество. Поэтому всю предвыборную кампанию мы слушали всякую белиберду, что у учителей будут зарплаты, как у банкиров, будет низкая ипотека и так далее. Не хватило только одного обещания, что Кыргызстан станет космической державой. Это все от скудости ума, потому что интеллект в Кыргызстане потерял прежнее значение», - уверен Зайнидин Курманов.

Записала Екатерина Иващенко