Все течет, все изменяется. Полсотни лет назад Владимир Семенович утверждал, что «на свете лучшей книгой считаю кодекс уголовный наш». Время прошло, история в очередной раз крутанулась по своей тошнотворной спирали, и появилось новое чтиво, ничем не уступающее любимой книге Высоцкого. И что интересно: роман с продолжениями, о котором расскажу дальше, переиздается всякий раз с новыми действующими лицами, у каждого из них своя и весьма «кучерявая» предыстория, но железная логика развития сюжета срабатывает безотказно – как, впрочем, и в том кодексе, который, на какой странице ни открой, всегда приводил на зону. Нервный читатель может не заглядывать в конец текста – end будет хоть и ничуть не happy, но известен заранее, так что чтиво это вполне заслуживает названия нервосберегающего.

Впрочем, хватит предисловий – речь идет о решениях нашей миграционной службы по обращениям людей, которые хотят получить в России убежище от преследований в своих странах. Тут и узбеки-таджики, и другие иностранцы (причем, отнюдь не только из СНГовии), которые по наивности своей представляли нашу необъятную чем-то вроде свободной демократической страны, где закон – это нечто хоть и строгое, но справедливое, одинаковое для всех, и если в нем чего написано, то так тому и быть.

Вот, к примеру, в российском законе «О беженцах», сочиненном когда-то на основе почти одноименной ООНовской Конвенции 1951 года «О статусе беженцев», указано, что беженец – это человек, который обоснованно опасается преследований на родине за политические и/или религиозные убеждения, по причине своего этнического происхождения или расы либо из-за принадлежности к определенной социальной группе.

Через три месяца те из заявителей, кого за это время не арестовали для последующей экстрадиции в страну исхода (что не такая уж экзотика – они ведь должны назвать свой адрес в России при обращении за убежищем), получают решение об отказе в предоставлении статуса беженца, где написано, что раз розыска нет, то и волноваться не о чем. Езжай, мил человек, домой с богом и ни в чем себе не отказывай. А если мы, паче чаяния, ошиблись и тебя там арестуют ни за что, вот тогда и приходи (этого, правда, не пишут, но явно подразумевают).

Ну а те, кто в розыске, получат свой отказ, скорее всего, уже сидя в СИЗО в ожидании выдачи на родину для уголовного преследования по тем самым липовым обвинениям, опасаясь которых, они и бежали из дома. И отказ этот будет аргументирован тем, что они не преследований за свои, например, убеждения опасаются, а хотят избежать ответственности за «содеянное».

Никаких сомнений в том, что это самое «содеянное» было-таки содеяно заявителем, у миграционной службы не возникнет: она объясняет, что обвинительные документы поступили к ней через российскую Генеральную прокуратуру, которая, мол, туфты не пришлет. Правда, Генпрокуратура играет здесь роль почтового ящика, пересылая в ФМС документы, полученные ею из страны исхода заявителя – но этого лучше не акцентировать, чтобы не портить имидж святой непредвзятости. По тем же соображениям не стоит вникать в содержание обвинений, чтобы не нарваться в них на явный абсурд и бьющие в глаза нестыковки. Увернуться от их анализа проще простого: хорошо помогает бесспорное утверждение, что ФМС не уполномочена проводить расследования по предъявленным обвинениям.

Между тем, никто и не просит ее что-то расследовать. Речь идет именно о содержании обвинений – о том, что же, все-таки, вменяется человеку, а вовсе не о том, виновен ли он в преступлениях, которые, кстати, могут и не считаться таковыми по российским законам. Занятно, что не смущают миграционную службу даже встречающиеся время от времени отказы Генпрокуратуры экстрадировать заявителя, причем как раз по упомянутой причине – ну не удается даже за уши притянуть к российскому УК то, за что человеку могут дома впаять лет 10-15 строгого. Не производят на ФМС впечатления и решения Верховного Суда, время от времени подтверждающего отмену некоторых (увы – далеко не всех!) из наиболее одиозных экстрадиций, в результате которых заявителей неминуемо запытали бы в родных пенатах.

Но обо всем этом защита будет твердить уже на следующей стадии обжалования отказа в статусе – в суде, который у нас, как известно, запредельно объективен, ни от чего вообще не зависим и насмерть стоит на страже прав человека в случае нарушения их государством (сомневающихся милости просим в любой из судов от тайги до британских морей, особенно в Московский городской – впечатлений хватит на всю оставшуюся).

В конце концов, «всестороннее изучение причин и обстоятельств, изложенных заявителем <…>, а также сведений, полученных при дополнительных собеседованиях», как сказано в требовании п.48 Административного регламента ФМС России по исполнению государственной функции по исполнению законодательства РФ о беженцах, благополучно сводится к направлению в ФСБ и МВД запросов о наличии либо отсутствии информации о его розыске в стране исхода. А дальше, в зависимости от результата, остается только выбрать подходящую мотивировку отказа в предоставлении статуса беженца: либо на основании отсутствия розыска (чего бояться-то?), либо в связи с его наличием («хочет скрыться от правосудия»).

Это самое «стремление избежать наказания на родине» в качестве основания для отказа в признании беженцем стоит особого внимания. Подразумевается, что раз тебя обвинили во всех смертных грехах безо всяких на то оснований, то ты, как честный человек, должен сломя голову мчаться к следователю, склепавшему из воздуха твое уголовное дело, и доказывать свою невиновность. И не моги сомневаться, что и следователь, и судья выслушают тебя внимательно, в полном соответствии с международными нормами в сфере прав человека и ни разу не перебивая, а потом растроганно попросят прощения и подарят цветы.

А что показания против тебя были выбиты тем самым следователем из твоего соседа, обвиненного в том же самом, подвешенного за что побольнее и потом осужденного тем же судьей лет на …дцать, так это, всего лишь твои пустые домыслы. Если же не хочешь экспериментировать, потому как уверен, что и сам повиснешь рядом с соседом, как только заартачишься и откажешься сознаваться в покушении на Александра Македонского по мотивам религиозного экстремизма, значит, ты и есть экстремист, а никакой не беженец.

Стоит ли при таком раскладе удивляться, что иной раз человек, которого на родине преследуют, к примеру, за то, что ходил не в ту мечеть, вдруг оказывается в розыске вскоре после обращения за убежищем, хотя перед этим в нем не числился? О да, не спорю – от случайных совпадений никто не застрахован!

Особенно впечатляют автора этих заметок дополнительные аргументы, практически всегда присутствующие в решениях миграционной службы. Она, судя по всему, искренне полагает, что если родственники заявителя – жена, дети, старики-родители, – не арестованы, то и его опасения подвергнуться преследованиям совершенно безосновательны. Интересно, сколько еще нужно накрутить кругов по пустыне, чтобы выветрилась из менталитета совковая уверенность в том, что судьба ЧСИР («членов семьи изменника родины») непременно и без вариантов должна постигнуть семьи всех поголовно политэмигрантов?

Так что прежде чем просить убежища, надо, видимо, для убедительности скормить правящему в стране происхождения Молоху всю свою родню. Правда, не факт, что поможет – скорее всего, такому заявителю объяснят в каком-нибудь из территориальных управлений ФМС, что по сведениям МИДа России, население его страны составляет вон сколько миллионов человек, большинство из которых все еще живет, хоть и не слишком здравствует. А посему, раз его превосходительство всенародно избранный г-н Молох стрескал на завтрак именно его жену и детишек, это наверняка неспроста – небось, они чем-то особенно раздразнили его аппетит.

В общем, нет на свете более однообразного чтива, чем эти самые решения об отказе в предоставлении статуса беженца. Будь ты родом хоть из Узбекистана, хоть из Таджикистана или, например, окажись на свою беду узбеком с юга Киргизии – все едино. Прочитав такое решение, узнаешь, наконец, что на твоей родине расцвет демократии, покой и благолепие (ну разве что с точностью до отдельных неизбежных и необходимых перегибов), закон – скала, перед которой равны все, от любимого президента до последнего погонщика ишака. Так что беды твои попросту приснились тебе в страшном сне и никакого отношения к критериям понятия «беженец» не имеют.

И не забудь: если ты не в розыске, то опасаться тебе нечего, а если в розыске, значит, твой дом – тюрьма. А беженцем в России может быть только тот, чьи обстоятельства не подпадают ни под первое, ни под второе условие.

Понятно, или еще разок повторить?

Елена Рябинина, руководитель программы «Право на убежище» Института прав человека

Международное информационное агентство «Фергана»

21 февраля 2012 года Комитет по защите Игоря Винявского начал проводить в Казахстане одиночные пикеты. «Мы будем ходить всю неделю к зданию КНБ (Комитета Национальной Безопасности) и требовать освобождения Игоря Винявского из-под ареста и прекращения его уголовного дела, - говорит одна из активисток. - Дело политически мотивировано, и уже не приходится рассчитывать на честное рассмотрение в суде. Однако мы не теряем надежды».

Guljan.org сделал видеорепортаж с одиночных пикетов в защиту И.Винявского.

Комитет по защите Игоря Винявского опубликовал открытое письмо президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, руководителю его администрации Аслану Мусину и председателю КНБ Нуртаю Абыкаеву. «Фергана» публикует это письмо.

«Комитет по защите Игоря Винявского обеспокоен судьбой известного казахстанского журналиста и редактора независимой газеты «Взгляд», арестованного за якобы распространение листовки с портретом президента Назарбаева.

В листовке написано: «Киргизия избавилась от воровской семейки Бакиевых. Хватит терпеть, неси на помойку». На фото - женщина, которая, как икону, несет над головой портрет президента Казахстана. Соседство портрета и вышеуказанного текста спецслужбы расценили как «призыв к насильственному свержению власти в Республике Казахстан» и теперь обвиняют Игоря Винявского по части 2 статьи 170 Уголовного кодекса РК – за призывы к насильственному свержению или изменению конституционного строя Республики Казахстан, совершенные организованной группой.

Мы считаем арест журналиста, содержание его под стражей и предъявление такого рода обвинений чрезмерными мерами, даже если будет доказана причастность главного редактора «Взгляда» к этим листовкам (сам он отрицает причастность к листовкам).

Кроме того, мы считаем сами обвинения абсурдными. Объясним, почему.

Во-первых: сама листовка была обнаружена полицейскими в 2010 году, однако дело по ней завели только в январе 2012 года. Почему два года про нее не вспоминали, а вспомнили только сейчас – после событий в Жанаозене? Газета «Взгляд» регулярно освещала ситуацию с бастующими нефтяниками и саму трагедию, причем давала на своих страницах точку зрения, отличную от официальной. Не за это ли на самом деле стали преследовать главного редактора?

Во-вторых, если внимательно прочитать статью 170 Уголовного кодекса, то в ней нет формулировки «насильственное свержение власти». Уголовный кодекс предусматривает наказание за призывы к насильственному захвату власти; насильственному удержанию власти; подрыву безопасности государства; насильственному изменению конституционного строя; насильственному нарушению целостности Республики Казахстан и единства ее территории. То есть уголовная ответственность за призывы к свержению власти вообще не предусмотрена Уголовным кодексом, а Винявского именно за это – несуществующее преступление – хотят наказать.

В-третьих, президент Назарбаев, чей портрет на листовке, - выбранное лицо и не может олицетворять собой конституционный строй Казахстана, который заявлен в основном документе страны как президентская республика, но не назарбаевская. Это значит, что листовки, которые вменяют Игорю Винявскому, не призывают к свержению конституционного строя. Да, они агитируют за сменяемость власти как таковой, но законодательство нашей страны не запрещает агитировать за или против какого-либо политического деятеля.

То есть Игорь Винявский, даже если он причастен к этим листовкам, закона не нарушал, а всего лишь высказал свое собственное мнение, право на которое гарантируется Конституцией Казахстана. Мы уверены, что нет никакой необходимости удерживать журналиста, не совершавшего никаких уголовных преступлений, под стражей.

Комитет по защите Игоря Винявского призывает освободить Игоря Винявского и снять с него абсурдные обвинения».

Международное информационное агентство «Фергана»

20 февраля в СИЗО №4 Санкт-Петербурга покончил с собой 21-летний гражданин Узбекистана Тимур Боймеров.

Как сообщает Главное следственное управление СК по Санкт-петербургу, 15 февраля он был задержан сотрудниками полиции в Адмиралтейском районе по запросу правоохранительных органов Узбекистана об экстрадиции. На родине Боймерова судили за кражу и разбой, объявили в межгосударственный розыск, уточняет Комсомольская правда.

20 февраля задержанный был доставлен в одиночную камеру СИЗО №4, где спустя некоторое время был обнаружен повешенным на шнурке от капюшона, закрепленном за оконную решетку.

По предварительным данным, Боймеров покончил с собой. Его тело отправлено в морг. Ведется доследственная проверка.

Международное информационное агентство «Фергана»

Фото Chaskor.Ru

Как мы уже сообщали, 21 февраля доступ на веб-сайт нашего информагентства был заблокирован для пользователей крупнейшего интернет-провайдера Кыргызстана — ОАО «Кыргызтелеком». Об этом мы узнали из уст председателя правления «Кыргызтелекома» - господина Баратбаева. Фактическое закрытие доступа к сайту «Ферганы», по его словам, было продиктовано полученным в «Кыргызтелекоме» распоряжением Государственного агентства связи (ГАС) при правительстве Кыргызстана от 21 февраля 2012 года.

В этот же день мы официально обратились в Государственное агентство связи Киргизии с просьбой предоставить нам копию вышеупомянутого распоряжения для того, чтобы мы и наши читатели могли понять, чем это решение было мотивировано. Мы намерены опубликовать ответ правительственного ведомства сразу же, как только его получим. А пока хотим поделиться с нашими читателями предысторией сегодняшнего события, а также поразмышлять о причинах возникновения такой ситуации.

ДЕЛО ПРИВЫЧНОЕ

Информационное агентство «Фергана», основанное в России в 1999 году и выступающее перед международной аудиторией с новостями о жизни обширного региона, имеет большой опыт, связанный с Интернет-цензурой в странах Центральной Азии. В виду того, что власти тех или иных стран региона, по меньшей мере, не одобряют критические публикации «Ферганы», наш веб-сайт время от времени блокируется теми или иными правительствами.

На сегодня нам достоверно известно о том, что сайт http://www.fergananews.com (с его синонимами — fergana.ru, ferghana.org и т.д.) жестко заблокирован в Узбекистане. Фильтрация нашего сайта и многих других информационных и оппозиционных веб-ресурсов ужесточилась в республике вскоре после «андижанских событий» 2005 года и продолжается по сей день. Несколько лет назад в Интернет-кафе Ташкента можно было встретить объявления, прямо запрещающие посещение «антиправительственных» веб-сайтов «вроде Ферганы.Ру» под страхом высокого денежного штрафа.

Блокировка «Ферганы» также периодически осуществляется властями и провайдерами Таджикистана, Туркменистана и Казахстана, однако, носит временный характер.

Власти стран региона никогда и ни при каких обстоятельствах не признают фактов Интернет-цензуры. Они предпочитают уклоняться от ответов, заявляя о «приверженности демократическим ценностям» и базовым правам человека, к которым, к слову сказать, ООН уже отнесла и беспрепятственный доступ в Сеть.

ТАК РЕШИЛ ПАРЛАМЕНТ

Многие интернет-пользователи в Киргизии не смогли открыть сайт нашего агентства еще вчера - 20 февраля 2012 года. Мы сразу же попытались разобраться, в чем дело.

Напомним, что 9 июня 2011 года парламент Кыргызстана принял постановление с длинным названием: «Об информации временной депутатской комиссии по выявлению и расследованию обстоятельств и условий, приведших к трагическим событиям, произошедшим в республике в апреле-июне 2010 года, и даче им политической оценки». Сегодня мало кто помнит текст этого престранного документа, который изобилует противоречиями с логикой и с законом, однако, летом прошлого года он наделал в Кыргызстане довольно много шума. В частности, в нарушение принципа презумпции невиновности, парламент постановил считать зачинщиками ошских событий лидеров узбекской общины юга Кыргызстана, среди которых оказались «сепаратисты» Кадыржан Батыров, Иномжан Абдурасулов и другие.

30-й пункт данного документа требовал «принять меры по блокированию сайта «Фергана.ру» на информационном пространстве республики». Хотя в самом постановлении причины такого решения не объяснялись, тому, кто следил за событиями на политической арене Кыргызстана, все было довольно понятно. Публикации «Ферганы» о межэтническом конфликте на юге страны возмутили «национал-патриотическую» часть элит. А именно эти группы на момент принятия постановления составляли наиболее влиятельную часть киргизского парламента.

Следует отдать должное бывшему президенту страны — Розе Отунбаевой. Она назвала решение о блокировке «Ферганы» поспешным и неправильным, а также обратила внимание депутатов на то, что «Конституция республики запрещает принимать нормативные правовые акты, ограничивающие права и свободы человека и гражданина».

Заявление Розы Отунбаевой намекнуло общественности, правительству, а также генпрокуратуре и Комитету национальной безопасности, что торопиться выполнять решение парламента, в общем-то, не нужно. Спустя три месяца, отведенных на исполнение постановления, практически ничего по нему сделано не было.

Отчет об исполнении постановления парламента депутаты заслушали лишь спустя почти восемь месяцев - 2 февраля текущего года. Однако и тогда, отчитываясь о проделанной работе, генпрокурор страны Аида Салянова ни слова не сказала об исполнении 30-го пункта, касающегося «Ферганы». Лишь после того, как особо настойчивые депутаты поинтересовались, «почему сайт работает до сих пор», Салянова ответила буквально следующее: «Мы отправили запрос в Кыргызтелеком и получили ответ, что у сайта около тысячи адресов и для их закрытия не хватит технических возможностей».

БЕССМЫСЛЕННО, НО ЗАБЛОКИРУЕМ

Нашей редакции стало чрезвычайно интересно, что именно означают слова генпрокурора Саляновой «о тысяче адресов» и нехватке технических возможностей «Кыргызтелекома». 7 февраля мы отправили официальное письмо в Генпрокуратуру, а также обратились в ОАО «Кыргызтелеком» с вопросом, почему именно они не могут заблокировать наш сайт. Ответа от прокуроров мы ждем до сих пор, а вот руководство телекоммуникационной компании ответило нам удивительно быстро.

Впрочем, понять суть данного текста простой смертный, кажется, не сможет. Да и нам было довольно трудно разобраться в комментарии господина Туголбаева. Тем не менее, последняя фраза письма вселила в нас надежду. Упомянув о «прокси-серверах», вице-президент «Кыргызтелекома» дал понять, что блокировка в любом случае неэффективна.

Телекоммуникационный руководитель, по сути, признал, что блокировать веб-ресурсы глупо и бессмысленно: на каждое цензурное действие государства в Интернете моментально найдется способ преодоления фильтрации, запретов и блокировок любого рода. Это хорошо знакомо продвинутым пользователям из тех стран, которые вынуждены годами жить в информационном вакууме, но могут не отказывать себе в удовольствии посещать опальные и закрытые сайты.

Тем не менее, днем позже в «Кыргызтелекоме» получили и выполнили-таки приказ агентства связи. Пока неизвестно, был ли такой приказ направлен всем провайдерам страны, или в ГАС ограничились только полугосударственным провайдером. Скорее всего — последнее.

Так или иначе, спустя девять месяцев после злополучного постановления парламента правительство все же разрешилось от бремени раздумий и выбрало из двух зол меньшее. «Большим» - особенно в нынешней непростой ситуации усиливающегося противостояния с депутатами - стало бы для правительства откровенное саботирование нетривиальных постановлений горделивых народных избранников. Так и до отставки кабинета министров недалеко...

ИСПОЛНЕНО НАПОЛОВИНУ

По мнению нашего источника в аппарате президента Кыргызстана, правительство решило поскорее поставить «галочку» рядом с пунктом о блокировке «Ферганы», чтобы хотя бы в этой части избавиться от «насевшего» на него парламента. «Выполнено» - но выполнено всего лишь наполовину, по касательной. Ведь никто не станет приказывать закрыть «Фергану» коммерческим провайдерам, включая российских мобильных операторов. Это возможно только по решению суда, которым, кажется, пока и не пахнет.

Наш источник в окружении Алмазбека Атамбаева (к слову сказать, завтра прилетающего в Москву по приглашению Дмитрия Медведева) также сказал, что президент Кыргызстана всегда выступал «против любых запретов и блокировок», что «он сам часто читает «Фергану» и использует материалы» нашего агентства. Следовательно, инициатива запрета российского веб-сайта исходит не от главы киргизского государства.

По всей вероятности, не заинтересован в подавлении зарубежных интернет-голосов и премьер-министр страны Омурбек Бабанов, слывущий реформатором и декларирующий информационную открытость правительства и желание диалога со СМИ, а также заявивший, что в каждой школе Кыргызстана должен быть Интернет.

Глядишь, и до всенародно избранных законодателей дойдет, что корни проблем республики — вовсе не в публикациях иностранных СМИ, в силу своего профессионального долга пишущих о пороках и недостатках чаще, чем о достижениях и успехах.

Частичная, половинчатая блокировка «Ферганы» - скорее, «техническая мера», призванная примирить непоседливый парламент с исполнительной властью, романтичных конспирологов - с отчаянными реалистами. Это — компромиссный результат странного процесса, протекающего в верхах Республики Кыргызстан и включающего в себя весьма внешнюю, популистскую борьбу различных властных группировок: с одной стороны — невозмутимых «бизнесменов» из правительства, с другой — чрезмерно эмоционального национал-патриотического лобби в парламенте.

И, слава богу, на простом веб-пользователе он практически не отразится.

Даниил Кислов, главный редактор

Международное информационное агентство «Фергана»