По данным ООН, начиная с 2002 года, в Афганистан из эмиграции вернулись 5,7 миллиона человек. В Пакистане легально проживают около 2 миллионов афганцев, а в Иране – примерно 1 миллион. Такие цифры были озвучены в ходе двухдневной конференции по проблемам афганских беженцев, открывшейся в Женеве 3 мая, передает Афганистан.Ру.

Задачей конференции была разработка мер, направленных на предоставление в соседних государствах убежища афганцам, вынужденным покинуть страну, а также на обеспечение реинтеграции в афганское общество тем, кто принял решение вернуться на родину.

Участие в разработке стратегии приняли представители Афганистана, Ирана, Пакистана и Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ).

На конференции отмечалось, что в последние годы темпы возвращения афганских беженцев на родину замедлились. Так, в 2011 году из эмиграции вернулись всего 70 тысяч человек.

Министр Афганистана по делам беженцев Джамахир Анвари заявил, что сокращение притока бывших эмигрантов в страну объяснимо, поскольку для тех, кто прожил за границей уже более 30 лет, возвращение на родину было бы сопряжено с серьезными трудностями и вызовами.

Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антонио Гутерриш (António Guterres) отметил, что ситуация в Афганистане остается сложной, и это отражается на численности решивших вернуться беженцев. Тем не менее, подчеркнул глава УВКБ, следует приложить усилия для облегчения реинтеграции бывших эмигрантов на родине.

Начиная с 2002 года, в Афганистане при поддержке министерства по делам беженцев и ООН для бывших эмигрантов было построено около 220 тысяч домов, установлено более 10 тысяч пунктов водоснабжения, предоставлена финансовая помощь 4,6 миллионам вернувшихся афганцев.

Тем не менее, около 60 процентов бывших эмигрантов до сих пор испытывают затруднения с поиском жилья, трудоустройством, получением услуг образовательных и медицинских учреждений.

Антонио Гутерриш сообщил, что для выполнения стратегии ООН по поддержке афганских беженцев требуется 1,9 миллиарда долларов, и призвал страны-члены ООН оказать содействие в финансировании этой программы.

Международное информационное агентство «Фергана»

Прокуратура Мангистауской области Казахстана заявляет, что обвиняемые и свидетели, проходящие по делу о массовых беспорядках в Жанаозене, никаким пыткам не подвергались. Об этом на своей странице в «Фейсбуке» сообщил член международного комитета «Жанаозен-2011» Галым Агелеуов.

«Если нам вспомнить и перечислить все зверства, через которые прошли люди, добивавшиеся первоначально разрешения трудового спора, а это не только пытки, но и изнасилования, то можно понять прокуратуру Жанаозена, ведь она в таком случае должна была ответить за это, ведь это орган, отвечающий за соблюдение законности», - пытается понять реакцию надзорного органа правозащитник. - «Более того, на допросах подсудимых и даче свидетельских показаний всплыло то, что и работники прокуратуры участвовали в пытках. Пытая людей, они вспоминали о том, что должны были защищать этих людей?»

Как передает Республика, заявление прокуратуры потрясло присутствовавших в зале суда: «все ждали как минимум расследования, пусть и затяжного, но чтобы отвергнуть очевидное...» По сведениям газеты, никаких медицинских обследований и экспертиз в отношении подсудимых нефтяников не проводилось. Тем не менее, было объявлено, что факты пыток, о которых написали в своих заявлениях в прокуратуру подсудимые, требуя правовой оценки действия сотрудников правоохранительных органов, не подтвердились, в возбуждении уголовного дела в отношении последних отказано.

Напомним, что ранее на судебных заседаниях подсудимые рассказали о пытках, примененных к ним во время следствия с целью добиться признательных показаний. Международная правозащитная организация Human Rights Watch потребовала приостановить судебный процесс по массовым беспорядкам в Жанаозене, пока не будет проведено расследование заявлений обвиняемых о пытках, и привлечь к ответственности всех, кто имеет к ним отношение.

Международное информационное агентство «Фергана»

4 мая в Иране проходит второй тур выборов в парламент (меджлис), передает РИА Новости со ссылкой на Reuters.

Борьба идет за 65 мест 290-местного парламента. В первом туре, прошедшем 2 марта, большинство голосов получили вступившие в коалицию консерваторы и сторонники верховного лидера Ирана Аятоллы Али Хаменеи.

За места в парламенте борются оппоненты президента Махмуда Ахмадинежада из «Объединенного фронта консерваторов» (ОФК) и поддерживающая его коалиция «Фронт продолжения исламской революции» (ФПИР), тоже консервативная.

Что касается реформаторов, то основная их часть отказалась от участия в избирательной кампании, они были представлены на выборах лишь мелкими партиями и независимыми кандидатами. В результате их и без того незначительное представительство в меджлисе сократилось примерно втрое – с 60 до 20 мест, отмечает ИТАР-ТАСС.

Как передает Тренд, во втором туре участвуют 130 кандидатов от 33 избирательных округов. Избиратели демонстрируют высокую активность.

Избирательные участки открылись в восемь утра по местному времени (8.30 мск) и будут работать до шести часов вечера (18.30 мск). Предварительные итоги ожидаются через 24 часа после завершения голосования.

Первое заседание парламента нового созыва планируется провести седьмого числа месяца Хордат 1391 года по лунному календарю (27 мая 2012 года).

Международное информационное агентство «Фергана»

8 апреля 2012 года 62-летний Н. попал в реанимацию с обширным инсультом. Его сын, гражданин Туркменистана, жил на Украине - но прилетел сразу же, как это случилось. Вскоре врачи сказали, что надежды нет, - и 11 апреля жена Н. пришла в Государственную миграционную службу, чтобы оформить вызов для родного младшего брата Н. - гражданина Украины.

На руках у женщины была справка, в которой стоял диагноз: «отек мозга, кома 3-й степени и обширный инфаркт мозга». Рядовые сотрудники миграционной службы внимательно отнеслись к просьбе и направили документы для рассмотрения в комиссию, которая заседала уже на следующий день, 12 апреля.

13 апреля Н. умер.

В тот же день сотрудники миграционной службы сообщили его вдове и сыну, что в приезде младшего брата Н. отказано - без объяснения причин. Вдова потребовала, чтобы ее пустили к начальнику, - снова отказ. Но предложили записаться на прием на следующей неделе.

Младшему брату Н. удалось пробиться к туркменскому консулу на Украине, - но тот сообщил, что решение комиссии обжалованию не подлежит.

Н. и его жена (теперь вдова) - русские, живущие в Туркменистане, не имеющие российского гражданства. Отец Н. был командиром танковой дивизии в Теджене, отец его жены создавал гражданскую авиацию в Туркмении и был заслуженным летчиком ТССР и СССР. Сам Н. до самой смерти работал на ответственном и опасном участке работы, имел звания Заслуженного работника здравоохранения и ветерана труда.

Никаких оснований

Решение о запрете приехать на похороны брата было принято ответственной комиссией, которая состоит из высоких чинов «военных и правоохранительных органов». Понять, на каком основании было принято это решение, - невозможно. Вот статьи Закона Туркменистана «О миграции», в которых даются основания для отказа во въездной визе. Заметим, что Закон был опубликован 11 апреля - в тот самый день, когда несчастная женщина обратилась в Миграционную службу.

Так, в статье 5 говорится: «Въезд в Туркменистан иностранного гражданина, лица без гражданства не разрешается по следующим основаниям:

1) если в соответствии с законодательством Туркменистана ему ограничен въезд в Туркменистан;

2) в случае отсутствия действительных визы, паспорта или заменяющего его документа;

3) в интересах обеспечения национальной безопасности или охраны общественного правопорядка;

4) если въезд представляет угрозу здоровью, правам и интересам граждан Туркменистана и других лиц, проживающих в Туркменистане;

5) если во время его предыдущего пребывания были установлены факты грубого нарушения законодательства Туркменистана;

6) если при подаче ходатайства о въезде в Туркменистан были сообщены ложные сведения о себе или представлены подложные документы;

7) по иным основаниям, установленным законодательством Туркменистана».

Причины отказа в предоставлении визы иностранцам указываются и в статье 11 того же Закона:

«Статья 11. Основания для отказа в предоставлении визы

1. Основаниями для отказа иностранному гражданину, лицу без гражданства в предоставлении визы могут быть случаи:

1) совершения им преступления против мира и человечества;

2) осуждения его за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления;

3) возбуждения в отношении него уголовного дела - до окончания предварительного следствия, судебного следствия или производства по делу;

4) когда его проживание на территории Туркменистана противоречит интересам национальной безопасности Туркменистана, может нарушить общественный правопорядок или нанести нравственный ущерб населению страны;

5) если это необходимо для защиты прав и законных интересов граждан Туркменистана и других лиц;

6) если он заражён вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекция), венерическим заболеванием, страдает наркоманией или иным заболеванием, включённым Министерством здравоохранения и медицинской промышленности Туркменистана в перечень заболеваний, наносящих вред здоровью населения Туркменистана;

7) если он с целью получения визы сообщил заведомо ложные сведения;

8) если ранее в отношении него было применено ограничение во въезде в Туркменистан, - до окончания срока ограничения;

9) если он подвергался административному выдворению из Туркменистана,- до истечения срока административного выдворения;

10) его незаконного нахождения в Туркменистане или оказания содействия другому иностранному гражданину, лицу без гражданства в незаконном проникновении на территорию Туркменистана;

11) если он является членом террористических, антигосударственных, экстремистских или иных преступных организаций или лицом, причастным к ним».

Но отсутствие законных оснований для отказа в визе ничего не значит в Эпоху Могущества и Счастья. Кого в такую эпоху вообще может волновать какой-то Закон?

Миграционщики пообещали «отдать свои жизни»

17 апреля в газете «Нейтральный Туркменистан» было опубликовано обращение президента Гурбангулы Бердымухамедова к работникам Государственной миграционной службы по случаю ее 9-летней годовщины: «Во всех успехах любимой Отчизны есть немалый вклад и вашего труда… Действуя слаженно с работниками других военных и правоохранительных органов страны, вы проводите большую работу по укреплению законности, охране конституционного строя нашего государства, обеспечению единства, сплоченности и мира как основы для торжества гуманизма и демократии в нашем обществе». Там еще было про «процветающее суверенное государство», «счастливый народ», «эпоху могущества и счастья», «исконно гуманистические духовно-нравственные принципы мужественных предков», про «следуя путем прогресса» и так далее.

В ответ благодарные работники миграционной службы, воодушевленные «глубокомысленным приветствием», заверили президента через ту же газету, что будут «всегда руководствоваться Вашими мудрыми советами и наказами», «всегда твердо стоять на страже завоеваний независимости и мирного труда туркменского народа, и, если потребуется, готовы отдать свои жизни!»

Жизни отдать они готовы. А отвечать за унижение семьи гражданина Туркменистана, за оскорбление памяти заслуженного работника здравоохранения и его родных, много сделавших для страны, за невозможность проститься с братом и проводить его в последний путь - не готовы.

Так и хочется сказать - ну, тогда давайте свои жизни, раз больше ничего не можете. Но в стране, которая по закрытости и культу личности вполне сопоставима со сталинским СССР или с Северной Кореей, это обещание - «отдать свои жизни» - звучит реальной перспективой, которую никому не пожелаешь.

И последнее. Когда сын Н. поинтересовался, может ли он получить новый заграничный паспорт, ему поспешно ответили, что «вопрос о двойных гражданах еще не решен» (имеется в виду проблемы с получением паспортов лиц, имеющих гражданство России и Туркменистана). Когда же молодой человек возразил, что у него только одно гражданство - туркменское, но есть вид на жительство на Украине, то работник миграционной службы пожал плечами: «Такую категорию мы вообще не рассматриваем».

P.S. Герои этой истории сначала были готовы на публикацию своих имен, до того их оскорбило произошедшее. Но потом решили, что не стоит - вдова пока не собирается покидать Туркменистан и не хочет лишних проблем.

Международное информационное агентство «Фергана»

Оружие практически бесконтрольно раздавалось полицейским еще за десять дней до трагических событий в Жанаозене. Это выяснилось на судебном заседании 3 мая во время допроса свидетеля Марата Агизбаева, который работает в жанаозенской инспекции по делам несовершеннолетних, сообщает Guljan.org.

По словам Агизбаева, 6 декабря руководство потребовало от полицейских написать рапорт с просьбой о выдаче табельного оружия. С того дня все сотрудники ОВД ходили по городу вооруженные. Свидетель отказался уточнять имена и должности руководителей, отдавших распоряжение, и заявил, что не знает причин такого решения начальства.

Другие свидетели-сотрудники ОВД пояснили суду, что в отделении полиции Жанаозена имелись 221 пистолет Макарова, 4 пистолета другой марки и 29 автоматов Калашникова. А с 16 декабря оружие раздавалось всем сотрудникам полиции без каких-либо разрешений и бумаг, хотя, согласно приказу МВД, полицейские имеют право получать на руки оружие только в том случае, если предъявят оперативному дежурному написанный заранее и завизированный руководством рапорт. И только при наличии этих документов полицейский может получить из специальной комнаты или сейфа оружие.

Как сообщил дежуривший 16 декабря сотрудник полиции Мухамбет Казиев, ответственный за оружие, в тот день было выдано без регистрации и расписок в получении 29 автоматов Калашникова и 224 пистолета Макарова, причем половина розданного оружия не вернулась, передает Республика.

Один из раненых 16 декабря Нурлан Аязбаев принес в суд две пули, извлеченные врачами из его ноги. Он попросил приобщить пули к делу, чтобы найти того, из чьего оружия они были выпущены. Но судья отказала ему в этой просьбе. Адвокат потерпевших Абзал Доспанов намерен подать официальное заявление по этому поводу.

«Должна быть проведена экспертиза. Должно быть установлено, за кем зарегистрировано оружие, из которого выпущены эти пули. Были случаи, когда пострадавшим людям делали операции и извлекали из них пули, и эти пули потом забирали сотрудники полиции. Потом часть этих пуль каким-то образом «потерялась», - рассказал журналистам Доспанов.

Как сообщил на своей странице в «Фейсбуке» оппозиционный политик Булат Абилов, баллистическая экспертиза пули, вытащенной из тела одного из погибших 16 декабря — 25-летнего преподавателя местного колледжа Атабергена Дюйсекенова - показала, что в него стреляли из пистолета Макарова 1953 года выпуска. Выяснилось, что этот пистолет принадлежит первому заместителю начальника полиции Жанаозена, майору Ерлану Бахыткалиулы, «которого, кстати, судят за превышение полномочий, хотя доказано, что он убил Атабергена Дуйсекенова».

Напомним, во время массовых беспорядков в Жанаозене и на станции Шетпе Мангистауской области погибли, по официальным данным, 17 человек, более сотни ранены.

Международное информационное агентство «Фергана»

Международная правозащитная организация Amnesty International распространила 4 мая заявление с призывом к властям Таджикистана выполнить обещание искоренить пытки, обеспечить проведение тщательного, беспристрастного и независимого расследования всех заявлений о применении пыток в местах лишения свободы и не допускать преследования предполагаемых жертв пыток и их представителей за высказывания о злоупотреблениях милиционеров.

В частности, Amnesty International выражает обеспокоенность сообщениями о применении пыток в отношении 31-летнего Тагойбека Шарифбекова, который был задержан милицией 7 апреля 2012 года по подозрению в краже мобильного телефона. Шарифбеков написал заявление, в котором утверждает, что трое милиционеров из Вахдатского отдела внутренних дел (ОВД) незаконно удерживали его в кабинете, пытали электрическом током и погружением головы в воду, избивали, требуя сознаться в краже.

Вечером того же дня Шарифбекова отпустили, забрав национальный и заграничный паспорта и потребовав принести на следующий день 1700 сомони ($350). Человек, у которого украли телефон, заявил о невиновности Шарифбекова.

10 апреля Шарифбеков прошел судебно-медицинскую экспертизу, которая зафиксировала следы побоев и травм на его теле, нанесенных твердым тупым предметом, и предположила, что синяки и ссадины — следствие пыток электрическим током.

Спустя четыре дня адвокат Шарифбекова подал в генпрокуратуру жалобу о применении пыток к его подзащитному, приложив необходимый пакет документов. Однако рассмотрение жалобы затягивается, Amnesty International обеспокоена тем, что ответственный за это чиновник, судя по всему, пытается оказать на Шарифбекова давление, чтобы он отказался от своих претензий. Так, к примеру, вызвав его вместе с матерью 2 мая, чиновник предположил, что травмы Шарифбеков получил в результате удара головой о дверь микроавтобуса, и сообщил, что не намерен принимать во внимание заключение судмедэкспертизы.

Шарифбеков опасается, что его заявление о пытках не будет расследовано, а сам он будет привлечен к ответственности за клевету. 3 мая он подал жалобу на действия чиновника и теперь ждет ответа от властей.

Amnesty International ранее выражала обеспокоенность наличием в законодательстве Таджикистана статей, по которым людей можно лишить свободы за высказывания и которые власти используют для того, чтобы заставить молчать критически настроенных граждан, а также людей, чьи права были нарушены, - с целью избежать ответственности за причиненный им ущерб. В связи с этим правозащитная организация призывает правительство Таджикистана декриминализировать свободу слова и подготовить соответствующие поправки в законодательство.

Исследования Amnesty International показывают, что применение пыток - актуальная проблема для Таджикистана, особенно в местах заключения, где задержанных подвергают жестокому обращению для того, чтобы заставить их признаться в преступлениях. При этом практикующие пытки милиционеры чувствуют себя в безнаказанности.

Международные правозащитники напоминают, что в 2012 году таджикские власти неоднократно заявляли о своей решимости искоренить пытки и жестокое обращение, а также внесли изменения в Уголовный кодекс, чтобы привести его в соответствие с международными стандартами.

В свете этих заявленных намерений положить конец пыткам Amnesty International призывает таджикские власти обеспечить проведение незамедлительного, тщательного и беспристрастного расследования по всем заявлениям о применении пыток и жестокого обращения, в том числе в случаях Тагойбека Шарифбекова, Фархода Дадобоева, Насима Салимзода, Мухаммадшарифа Умарова, Равшана Холова и Ёсинжона Сафарова. Сотрудники правоохранительных органов, находящиеся под следствием за использование пыток и других видов жестокого обращения, должны быть немедленно освобождены от своих обязанностей, а если их вина будет доказана, они должны понести соразмерное тяжести совершенного преступления наказание, заявляют правозащитники.

Amnesty International также напоминает, что Таджикистан, как подписант Конвенции против пыток, обязался защищать тех, кто жалуется на пытки и другие виды жестокого обращения, а также гарантировать им защиту от преследования и запугивания за написание жалобы или дачу свидетельских показаний (статья 13 Конвенции против пыток). В этой связи правозащитники настоятельно призывают таджикские власти обеспечить, чтобы Тагойбек Шарифбеков и другие предполагаемые жертвы пыток не подвергались преследованиям или угрозам из-за подачи жалоб на жестокое обращение.

Amnesty International распространила свое заявление в преддверии визита в Таджикистан Хуана Мендеса - специального докладчика ООН по вопросам пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство форм обращения и наказания. Мендес прибудет в Душанбе в середине мая.

Международное информационное агентство «Фергана»

5 мая 2012 года в Москве пройдет одиночный пикет против репрессий в Казахстане. Пикет, в котором примут участие два активиста Социалистического движения Казахстана и Комитета Рабочего Интернационала, состоится в 13.00 напротив посольства Казахстана (Чистопрудный бульвар, 3а). Тема пикета - «Нет репрессиям в Казахстане». Предполагается, что один активист будет стоять с плакатом, а другой на довольно большом расстоянии раздавать прохожим листовки, в которых будет более детально описано происходящее в Казахстане. Возможно, на плакате будут написаны имена активистов, отбывающих административный арест за организацию последнего митинга: Бахытжан Торегожиной, Ларисы Бояр, Каната Ибрагимова.

Утром 2 мая активистами была подана заявка на проведение полноценного пикета 5 мая в 19.00, количество участников - 50 человек. Однако заявка была отклонена, поскольку, как объяснили активистам, между временем подачи и временем пикета не проходит трех рабочих дней.

Предыдущий пикет напротив посольства Казахстана прошел в Москве 24 марта, одновременно с митингами в Казахстане, и был приурочен к 100 дням жанаозенского расстрела.

Международное информационное агентство «Фергана»

- В «Фейсбуке» вы написали, что на митинги приходит все меньше людей, и «ради получасового собрания в 200 человек рисковать свободой (а возможно, и жизнью) лучших активистов общества теперь - объективно вред нашему общему будущему». Но какой путь вам кажется перспективным?

- Да. Как бы нам не хотелось, но на митинги протеста в полуторамиллионном, самом продвинутом городе Казахстана – Алматы, выходят лишь сотни человек, в последний раз было всего около трехсот человек вместе с журналистами. Причем их количество от митинга к митингу сокращается. И это, в основном, пенсионеры, которым нечего терять. В других городах вообще выходят буквально единицы. А оснований для протеста – хоть отбавляй: это и расстрел в Жанаозене, это и рост цен после вступления в Таможенный союз и Единое экономическое пространство, это и кредитная кабала дольщиков, рост тарифов ЖКХ и т.д. Но народ не выходит на митинги протеста. О чем это говорит? О том, что народ не готов открыто протестовать. Причина, на мой взгляд, в глубоко укорененной рабской психологии и страхе. Это стало результатом трагической истории ХХ века и закрепляется в последние годы независимости. Поэтому у нас ситуация другая, чем у вас. Но она очень быстро поменяется, максимум, в течение одного поколения, и уже меняется.

- Другая, чем у кого?

- Чем, например, в Москве. Вы же из Москвы звоните? В Москве живут пассионарии, причем со всего СНГ, или их дети-внуки, которые приехали в большой город самовыразиться, состояться. Это очень амбициозные люди или их дети. Поэтому и в советское время, и сейчас в Москве очень активное общество.

Но надо сказать и о том, что тогда 370 восстаний было во время голодомора, и все они были жестоко подавлены.

В сороковые годы, во время войны, как и все другие народы, мы еще раз потеряли своих пассионариев. В пятидесятые были привезены миллионы русских, славян. Мы были подвергнуты сильнейшей культурной русификации. Казахские школы сотнями закрылись, вытравливалась национальная память. Мы вполне могли повторить участь северных российских народов и превратиться в николаев, степанов и так далее, то есть, полностью русифицироваться. Эта политика дала результат - рабская психология укоренилась в старшем поколении, да и в нашем она есть. Мы отвыкли бороться за свои права, за свое достоинство - личное, а потом и общественное. И все это отразилось на сегодняшнем дне: мы отвыкли защищать себя. Но - быстро вспоминаем, как показывает новейшая история.

Поэтому нужно работать над тем, чтобы самосознание народа восстановилось быстрее.

- Каким образом?

- Просвещение, объяснение, пропаганда...

- Пропаганды чего?

- Достойного образа жизни.

- Но как его пропагандировать в такой ситуации?

- В СМИ, которые остаются свободными.

- То есть, вы считаете, что в Казахстане сегодня нет пробуждения гражданской активности?

- На кухнях и курилках – есть. Но на деле – нет. Меры власти радикализировались. Поэтому появился и страх – люди увидели, что против своих граждан наша власть способна открывать огонь на поражение. Те же люди остаются при власти и сейчас, они открыто заявляют, что если потребуется, готовы стрелять снова. На журналистов нападают с целью убить, как напали на Лукпана Ахмедьярова, восемь ножевых ранений. В результате от митинга к митингу собирается людей все меньше. И количественно, и качественно митинги сократились. Политиков на последнем митинге практически не было.

- Но как вы объясните, что в Интернете о намерении прийти на митинг заявляют тысячи человек, а приходят, в основном, пенсионеры, которые вряд ли являются активными пользователями?

- В группе «Несогласных Казахстана» в «Фейсбуке» - более пяти тысяч человек. А на митинг приходят двести или триста. В основном – люди старшего поколения, молодые есть, но не много. Здесь я хочу выразить глубокую признательность и уважение таким активистам, как Канат Ибрагимов, Бахытжан Торегожина, другим, которые, не покладая рук, организовывают эти митинги. Но у нас такое законодательство, что если два раза получить административное наказание, то потом могут назначить уже уголовное - до года лишения свободы, или больше. Вот у меня есть один административный штраф за второй митинг. Я знаю, что если я не сверну с митингового пути, меня, в конце концов, могут посадить надолго. Я этого не хочу, так как считаю бессмысленным. Эстафету должны подхватывать новые несогласные, без взысканий. Ведь известных политиков на последнем митинге почти не было, у некоторых из них уже есть по два ареста на 15 суток. Они тоже знают, что следующая станция – «уголовка» и до года отсидки. Кому от этого будет лучше? Общество от этого не выиграет.

Я считаю, что нет смысла сидеть длительные сроки для того, чтобы двести человек на полчаса собралось, - это неэффективно, нерационально. Эти люди больше пользы принесут, находясь на свободе среди общества.

- А требования «фейсбучников» и реальных митингующих совпадают? Или они еще и против разного протестуют?

- Требования совпадают, повестка дня все та же. У нас по Конституции есть право на собрания, и международные пакты о политических свободах и правах ратифицированы. Причемэти пакты имеют приоритет над национальным законодательствам. Но, тем не менее, по закону о митингах проводить их можно только там, где укажет Маслихат (местный представительный орган власти в Казахстане. - прим. «Ферганы»). Это давно отжившее положение. Это драконовский закон. Вот в России - уведомительная система, где хочешь - там и проводи. А у нас…

- Нет, ну что вы!.. У нас все митинги очень долго согласовываются, даже на пикет нужно разрешение. А если несогласованный митинг - людей так же «винтят»… Все большие московские митинги были согласованными. А что еще, кроме общих протестных требований, может объединить всех казахстанцев? Ведь и общие протестные требования не объединяют весь народ? Не все же абсолютно против?

- Конечно, нет. У нас такая официальная пропагандистская машина, что многие думают, что только у них тяжелая жизнь, а другие живут хорошо. У нас даже анекдот такой есть: внук бабушке говорит: «Хочу в Казахстан!» - «Да ты и так в Казахстане живешь!» - «Нет, я хочу в тот Казахстан, что по «Хабару» показывают!»

- Вы думаете, что если человеку нравится жизнь в Казахстане, то это - результат официальной пропаганды?

- Не обязательно. Может, этот человек живет за счет своего какого-нибудь агашки («агашка» - покровитель, неформальный влиятельный посредник; подробнее - здесь. - прим. «Ферганы»), или сам сидит внутри системы. Или как учителя, которые сидят в выборных комиссиях и подтасовывают бюллетени, - они настолько унижены, что выполняют любые указания и при этом говорят «спасибо за мирное небо над головой», спасибо за то, что нет войны…

- Вы написали в «Фейсбуке», что в Казахстане нет национального единства. При этом вы считаете себя казахским националистом. Что такое национальное единство с точки зрения националиста?

- Мы отмечаем праздник единства народа Казахстана. Но, с моей точки зрения, никакого национального единства у нас нет. У нас гибнут люди, как в Жанаозене, а два года назад в местечке Кызылагаш прошел сильнейший сель, наводнение, погибло несколько десятков человек, - и тоже не было объявлено никакого траура. Зато иностранным государствам мы сразу выражаем соболезнования. Я не против, но на свои-то жертвы тем более нужно обращать внимание. У нас зимой городки замерзают, в квартирах - минусовая температура. Каждый год у нас наводнения происходят. Но каждый выживает как может. Какое там единство…

Порой у нас люди в других уголках страны даже не знают о том, что произошла трагедия.

- Подождите. Но вы говорите об отсутствии информации и о несправедливой реакции властей, то есть, об отсутствии единства власти и народа…

- Вы дослушайте - я же не закончил. С другой стороны: у нас разделение по социальному признаку. Богатые, которые достигли своего богатства часто неправедно, потому что, находясь в системе, воруя, в основном, государственные средства, они и знать не хотят, как живут другие люди. И у нас есть разделение по языковому признаку. Те, кто говорят только на русском языке, - не понимают, что говорят на казахском, не могут читать эту прессу. И с другой стороны, те, кто говорит только по-казахски, ничего не понимают из того, что написано или сказано по-русски. Они находятся в разных информационных полях, идеологически разных. На юге в городах называют улицы именами батыров, исторического прошлого. А в северных городах у нас до сих пор улицы Ленина, Крупской, Кутузова и так далее. Даже ономастически («ономастика» - раздел лингвистики, изучающий названия, собственные имена) это разные города, словно из разных времен…

Из этого видно, что единства народа Казахстана как такового у нас нет.

- А оно должно быть?

- Любая страна, по крайней мере, говорит на одном языке. Путин написал прекрасную статью о национальном вопросе, и подчеркнул, что объединять всех должен государственный язык. А наш президент недавно сказал, что нельзя ущемлять людей за незнание того или иного языка.

Во всех странах обязательное требование ко всем гражданам - знать государственный язык. И в нашей доктрине национального единства написано, что каждый гражданин обязан знать государственный язык. Но у нас можно прожить всю жизнь - и так и не выучить казахский.

В других странах не получишь гражданства, если не сдашь экзамен на знание не только языка, но и истории страны. А к нам возвращаются оралманы («возвращенцы» - этнические казахи-репатрианты, переселяющиеся в Казахстан из соседних стран), они не знают русского языка, - и не могут найти работу. А они приехали в Казахстан - думали, что тут по-казахски все говорят…

С другой стороны - как может гражданин всю жизнь, с мала до старости, прожить - и не узнать государственного языка? Но я подчеркиваю - это вина не только конкретного гражданина, а вина государственной политики, которая не организовала ни системы мотивации, а где-то и принуждения, - как в школах или институтах. А у нас не создано таких условий. Одни говорят по-казахски, другие - по-русски, и эти два мира не пересекаются. И это очень опасно: эти два мира не знают чаяний друг друга.

И я считаю, что наша власть специально удерживает это положение, чтобы пользоваться политикой по принципу «разделяй и властвуй».

- Вам кажется, что казахи ущемлены в правах по сравнению с русскоязычными? Русским националистам тоже кажется, что в России ущемляются права русских.

- Тут тяжело проводить аналогии. У вас есть Закон и сильная госпрограмма «Русский язык» - для обучения государственному языку. Ваше руководство, ваш президент говорит о том, что во всех уголках России дети должны знать русский язык, что именно язык объединяет народ. А у нас такого нет. Если мы начинаем требовать, чтобы граждане знали государственный язык, наше руководство говорит, что это - ущемление прав граждан. Как будто мы говорим о необходимости знания иностранных языков.

У нас власть сама не говорит на государственном языке. Ни в стране, ни во время встреч с послами, или когда сами выезжают с госвизитами, или когда проводят совещания, - они почти не говорят на государственном языке. Вы представляете, если в России руководство будет говорить на немецком или французском языке? Поэтому сравнивать наши ситуации некорректно.

У нас ретранслируются российские телеканалы и радиостанции, из пяти с лишним тысяч газет у нас большинство завозится из России. Мы живем в российском информационном пространстве. А это называется «нарушение информационной безопасности».

Самое обидное - за двадцать лет мы так и не научили наших граждан собственному государственному языку.

Самую черную работу: дворников, на автомойках, на автозаправках, - у нас выполняет именно коренное население. Хотя именно их предки сохранили эту землю и защитили от внешних врагов, и сохранили это подземное богатство для нас, для их потомков. А кто этим воспользовался? Проходимцы и пройдохи, многие и гражданство наше уже не имеют, не живут здесь. А мы должны как в Катаре жить, с такими природными богатствами - а вместо этого выполняем самую грязную работу. В Жанаозене не могли даже законную зарплату отстоять - стали стрелять.

Если в России очень развита ксенофобия, как мы читаем, - нетерпение к иным, - то здесь нет скинхедов и никогда не было. Мы говорим, что нам нужно сохраниться, не повторить судьбу полностью русифицированных северных народов.

За эти двадцать лет независимости вместо того, чтобы восстановить историческую справедливость, уже на самом высоком уровне нам говорят, что у казахов не было государства. Даже советская историография никогда не ставила под сомнение существование на протяжении многих веков Казахского ханства. А у нас как будто вся наша история начинается с 1991 года, как будто раньше вообще не было казахского государства. А откуда мы взялись тогда? Смешно.

Мы до сих пор не прошли деколонизацию - как народ, как страна. Что такое колония? Территория, которая используется в интересах других государств. Наша территория, наши богатства используются в интересах иностранных компаний сейчас. А коренные граждане этой страны до сих пор не ощутили на себе богатств собственной земли.

- Коренные - это те, кто родился и вырос в Казахстане, или казахи по национальности?

- И те, и другие. Богатства хватит на всех. Просто все должны владеть государственным языком. И, конечно, должны соблюдаться интересы коренной казахской нации. Почему мы давно не говорим об интересах коренной казахской нации?

- А чем интерес коренной казахской нации отличается от интересов других национальностей?

- Когда мы принимали Декларацию независимости, мы записали, что Республика Казахстан образовалась в результате самоопределения казахской нации, и эта республика будет способствовать ее культурному, экономическому развитию. Почему мы сейчас об этом не говорим? Почему другие страны СНГ об этом прямо говорят, а мы стесняемся? У нас некоторые даже батыров начали называть не казахскими, а казахстанскими! Хотя мы - нормальное национальное государство, как все страны Европы, Азии, СНГ. Мы не федерация, мы никого не завоевывали. Территория, на которой мы живем, - исконно казахская земля. Это большая разница.

- И северные территории - тоже? Мне кажется странным такой разговор, когда речь заходит о национальном единстве. Насколько интересы казахской нации отличаются от интересов русских, которые тоже родились в Казахстане, или немцев и других народов, которые были депортированы в Казахстан?

- Речь не идет об ущемлении прав других народов… Вы поймите очень простую вещь. Если казахская нация не зацветет в Казахстане, в том числе экономически, - то она больше нигде не зацветет. Это автохтонная нация. У немцев есть Германия, у корейцев - Корея, у греков - Греция. У всех наших диаспор - русских, немцев, поляков, армян, азербайджанцев, - у них у всех есть своя историческая родина, свои национальные государства, где расцветает их культура, язык. И экономически расцветает.

А у казахов, кроме Казахстана, второй Родины нет. И это должно быть идеологически национальное казахское государство. Не «Казахстан для казахов», но Казахстан – это страна казахов. Кстати, это прямой перевод названия страны. Как Польша - польское государство, Грузия - грузинское, Туркменистан - туркменское, и так далее. Мы не федерация. Мы не Америка, не Австралия, не Новая Зеландия, - где государства созданы иммигрантами, но сначала было уничтожено автохтонное, коренное население. Название этой земли сохранилось только потому, что наши предки воевали за казахское ханство, казахскую государственность. Это не должно никого обижать, это – мировая практика, большинство стран мира - национальные государства.

И на этой земле все должны жить, делать бизнес, растить детей в мире, достатке, безопасности все без исключения граждане, но языком межнационального общения должен быть государственный казахский язык. Так есть во всем мире. Вот наша долгосрочная цель, по-моему. Если госполитика встанет на этот путь, то в течение нескольких всего лет эту цель можно достичь. Тогда и будет единство народа. Но когда мы это говорим, нас сразу объявляют националистами. А что тут ненормального? Так живут подавляющее большинство стран мира, СНГ, Европа, Азия. Кто скажет, что европейские страны - недемократические, неправовые, нерыночные? Но это все, кроме федеративных Швейцарии и Бельгии – национальные государства. А почему мы не можем построить национальное государство правовым, демократическим? С соблюдением прав всех граждан, независимо от национальности? Можем, просто у правящей элиты желания нет. Почему? Потому что тогда со своими гражданами природным богатством делиться придется, а на это они пойти не могут.

- А если все русские и немцы выучат казахский язык и будут на нем нормально разговаривать - это и будет, по-вашему, идеологически национальным государством?

- Естественно. В мире нет мононациональных государств, кроме, может, Японии или Кореи. Вот немцы в лице Ангелы Меркель говорят туркам: живите, пользуйтесь, мы будем защищать ваши права, - но вы должны владеть немецким языком и знать немецкую культуру. Иначе не будет единства народа - праздника, который мы отмечаем.

- Вы допускаете официальный статус русского языка? Или считаете, что это лишнее в ситуации колонизации, которая, по-вашему, длится до сих пор?

- Я считаю, что мы должны сделать все, чтобы казахский язык стал по-настоящему государственным языком, - и мы до сих пор не можем этого добиться. Если русскому языку не придавать статус официального, - ему ничего не грозит. Он прекрасно развивается на постсоветском пространстве, прежде всего - в Российской Федерации. Мы не можем политическую элиту научить говорить на собственном языке - у нас министры, депутаты не говорят на государственном языке. А если юридические шансы уровнять, тогда можно забыть о возрождении языка. Тогда вообще можно будет не пользоваться казахским.

- Много людей поддерживают вашу точку зрения?

- Корейцы, немцы, евреи, с которыми я говорил на эту тему, - они все говорят, что моя точка зрения верная. В любой стране так, не нужно выдумывать велосипед. А у нас до сих пор говорят, что это национализм, ущемление чьих-то прав. Элементарно - в любой стране, если человек там живет, он выучивает государственный язык, чтобы хотя бы хлеб купить. У нас это, видишь ли, ущемление прав, нонсенс.

Но с людей нужно требовать знание госязыка не с девяти утра понедельника, а учить с детского сада, со школы. За двадцать лет, когда выросло целое поколение, мы спокойно могли бы это сделать, если бы хотели. Если бы власть сама уважала язык и говорила на нем. А если власть сама не говорит на своем языке - почему граждане должны говорить, откуда они проникнутся уважением к государственному языку, если политическая элита его игнорирует?

Власть должна перейти на государственный язык - и тогда все в течении недолгого времени перейдут на госязык. И конечно, людей нужно мотивировать, стимулировать. Это вопросы госполитики, которые можно было бы решить, было бы желание. Это курсы на работах, возможно, за счет рабочего времени, надбавку к зарплате тем, кто знает язык…

Но власть заинтересована в том, чтобы сохранять эту ненормальную ситуацию и дальше. Для чего? Чтобы извлекать экономические сверхдоходы. Нужно, чтобы Казахстан и дальше оставался колонией. И ментально - прежде всего. Нужно, чтобы народ оставался с забитой рабской психологией, униженный. И тогда на митинги будет ходить не тысячи и не десятки тысяч, а несколько десятков человек. Потому что остальные будут запуганы и будут продолжать жить с рабской психологией. А если народ расправит плечи ментально, то он и спрашивать начнет, а где его богатства?

- А если все будут знать казахский, - это и станет основой общественного объединения?

- И гражданского возрождения. Посмотрите - в Мангыстауской области произошли события, потому что люди вышли защищать свое достоинство. Почему? Потому, что там очень высоко именно национальное достоинство, они гордятся тем, что они потомки великих предков. Культуру и язык они сохранили, пользуются, все говорят на казахском языке, даже русские. Там национальное самосознание очень высоко. Они горды своими предками, своими святыми, которые лежат там в земле. И из своей национальной гордости, намыса, они и стали защищать свои гражданские права. А когда человек не уважает себя, свою культуру, своих предков, это тексиз, намыссыз, - это готовый раб, манкурт. Человек без корней, без прошлого, без истории, никто. Такой человек никогда не будет защищать свои права. А душа у него никогда не будет болеть за эту землю.

- При таком восприятии проблем вам кажется очевидным, что власть не пойдет на разговор с митингующими, потому что митингующие - люди с гражданским достоинством, а власти заинтересованы в воспитании манкуртов?

- Конечно. Власть никогда не пойдет на диалог - в результате диалога обнаружится, что власть не права. Несправедливая власть держится только за счет силы, не за счет правоты. Они никогда не пойдут на диалог, потому что в результате обнаружится несостоятельность и несправедливость позиции власти.

- Мы разговаривали с разными людьми из Казахстана, и у всех состояние шока после Жанаозена: никто не ожидал, что начнут стрелять боевыми патронами, что будут добивать… И люди говорят, что эти события дали толчок пробуждению казахстанского общества и может, будут способствовать объединению. Это совпадает с вашими ощущениями?

- Конечно, то, что власть сделала в Жанаозене (а полиция – это власть), - это нечто нечеловеческое. Открытие огня по своим гражданам боевыми патронами, пытки - это отрезвило многих. Но это была показательная казнь, и урок, и демонстрация всему Казахстану: что будет с людьми, которые выходят против власти. Власть продемонстрировала, что готова с помощью оружия сохранять свои позиции. Власть вынуждена это делать - потому что в случае смены власти люди не только утратят источники сверхдоходов, но встанет вопрос и об ответственности. В Казахстане за эти годы были политические убийства: Заманбек Нуркадилов, Алтынбек Сарсенбаев…

Власть могла обойтись без огня на поражение: и резиновыми пулями, и дубинами, и водометами, и газом слезоточивым… Но они выбрали боевые, чтобы всем было неповадно. Это объединило людей в чувстве протеста. Но людей объединил и страх.

Но страх вечным быть не может, вечна только справедливость. Она и победит в конце концов.

Международное информационное агентство «Фергана»