Служба Рассылок Городского Кота

Русский Журнал. Круг чтения
http://russ.ru/krug
----------------------------------------------------------------------------
Все дискуссии "Круга чтения" http://russ.ru/forums/msg/936/936.html
Список рубрик РЖ http://russ.ru/journal/archives
Поиск по РЖ http://russ.ru/search
----------------------------------------------------------------------------
Книга на завтра
http://russ.ru/krug/kniga/current.htm

Роман Ганжа

(Герм)афродита Люблянская

Рената Салецл. (Из)вращения любви и ненависти. - М.: Художественный журнал, 1999.

Рассеянный взгляд покупателя просто обязан заметить сходство этой книжки с ранее
вышедшим бестселлером Славоя Жижека "Возвышенный объект идеологии". Но лишь для того,
чтобы обнаружить зияющие различия. Корень различий - в посвящении книжки Жижека:
"Ренате". Оказывается, оба автора - из свободного города Любляны. Жижек √ "президент
люблянского Общества теоретического психоанализа", Салецл - "один из ведущих представителей
Люблянской школы теоретического психоанализа". Однако почему не "одна из"? Любопытно
также, что обложка книги Жижека украшена фрагментом картины Комара и Меламида, то
есть двух мужчин, фамилии которых могли бы носить и женщины, причем на картине этой
четко различаются мужская и женская фигуры. А вот книга Салецл предъявляет взгляду
цельное произведение Ширин Нешат, то есть женщины, имя которой является чисто женским,
но у нашего читателя может вызвать сомнения в половой принадлежности его носителя,
и это уже не картина, а фото, на котором мы видим испещренные !
арабской вязью ступни ног, пол которых определить трудно, хотя можно предположить,
что арабский текст все же позволит оценить их как женские. Итак, мужское, громко
заявляющее о себе, на деле оказывается фрагментарным, двойственным, ирреальным и
неопределенным, а женское, скрывающееся под маской мужского, отличается цельностью,
однозначностью и тесной связью с "реальностью". Вот такой мы делаем феминистский
вывод. Книжка Салецл как раз и поможет нам подтвердить его либо опровергнуть, поскольку
касается мужского и женского, любви, желания, влечения и наслаждения. Симптоматично,
что посвящается она вовсе не "Славою", а "памяти о моем дорогом друге Фриде Саал
(Талиле)". Рискнем предположить, что и это - женщина.

Книжка написана очень просто и доступно по сравнению с книжкой Жижека и может послужить
неплохим введением в лакановский психоанализ. Введение начинается уже с английского
названия книги: (Per)versions of love and hate, в котором указывается на перверсии
как версии отца (perversion √ version du père) в отношениях любви и ненависти.
Перверсии раскрываются как различные версии отношений к отцу, его закону, его символическому
порядку, его культуре. Переводчик Виктор Мазин намеренно извращает оригинальное название
книги, желая тем самым показать, что в любом другом переводе это происходит ненамеренно.
Если развить эту плодотворную практику, то можно перевести, например, Гегеля как
книгу кулинарных рецептов. А можно и не напрягаться: достаточно пропустить исходник
через систему машинного перевода.

Во введении Салецл задает проблематику изменений в стратегиях поиска идентичности
на примере высокой моды. В прошлом названия духов намекали на скрытый в человеке
сверхценный либидный объект √ "Сокровища", "Нежный яд" - и каким-то образом описывали
его. Сегодня задача состоит в том, как представить субъект в виде некоторой целостности,
помня о том, что он постоянно меняет свою идентичность: "Один", "Быть", "Противоречие"
(последние рекламируются под лозунгом "Она - одна и та же, всегда и никогда"). Человек
сам становится творцом собственной идентичности и не желает более отождествляться
с авторитетной фигурой. Как в такой ситуации субъект справляется с нехваткой в себе
самом и в другом, каким образом выстраивает отношение к объекту а? Семь глав книги
отвечают на этот вопрос, используя разный материал.

В первой главе анализируются романы "Остаток дня" Кадзуо Исигуро и "Век наивности"
Эдит Уортон и рассказ этой последней "Трагедия Музы". Герой первого романа дворецкий
Стивенс √ невротик навязчивых состояний, человек, ставящий себя на место другого,
на то место, откуда можно действовать, не рискуя встретиться с собственным желанием.
Высокие принципы служения принимают для Стивенса форму я-идеала, то есть места в
символическом, с которым субъект отождествляется. Именно в этой социальной маске
высоконравственности и обнаруживается его желание. За маской ничего не скрывается,
нет никакого подавленного мира страстей, вся любовь к мисс Кентон заключена в ритуалах.
Мисс Кентон √ пример истерички, сдерживаемой своим парадоксальным желанием. С одной
стороны, ей хочется, чтобы Стивенс изменился и обнаружил свою любовь, с другой √
она любит его именно чиновником, стремящимся избежать своего желания. Парадоксально,
но мисс Кентон действует как опора институции, в этом и заключается ее на!
стоящее желание.

Символический порядок, дискурс √ не ширма, за которой скрывается желание, а сама
материя этого желания. "Бессознательное структурировано как язык" означает, что оно
есть силы, действующие в дискурсе, что силы эти суть само существование бессознательного,
что нет бессознательного, скрытого за дискурсивными рамками и "выражающего" себя
в дискурсе. Результат бессознательного или страсти есть не что иное, как сам дискурс.
Как любовь связана с символическим, с Большим Другим? Нет любви вне речи. Субъект
означающего, отмеченный нехваткой, ищет в другом сверхценный объект, призванный эту
нехватку восполнить, и вступает с ним в нарциссические отношения. В романтической
любви этот объект одновременно восполняет нехватку в другом, а в настоящей сублимированной
любви целостность другого отрицается, и наслаждение связано лишь с частью тела другого.
Но так или иначе желание √ это всегда желание другого: во-первых, субъект желает
того же, чего желает другой, во-вторых, субъект всегда задает!
ся вопросом: какого рода объектом является он для другого. Не менее важно замечание,
которое как раз проясняет нашу рабочую гипотезу: по мнению Лакана, Женщины не существует,
это всего лишь фантазия мужчины, или, как говорит Лакан, "одно из Имен Отца".

Логика желания, влечения и наслаждения описывается также на материале киношных мелодрам
и мифа о сиренах, а амбивалентность отношения к объекту желания рассматривается на
примере градостроительной эпопеи Чаушеску. Тут вы найдете массу интересного про Олега
Кулика и собаку Павлова, про демократию и мультикультурализм, а особенно интересно
вам будет почитать про пирсинг, татуаж, а также узнать, чем отличаются женское обрезание,
иссечение клитора и инфибуляция. Все эти занимательные истории постепенно подводят
читателя к тому, с чего все началось √ к современному состоянию идентичности и к
месту субъекта в мире, где не существует Большого Другого. Любопытная черта рассуждений
Салецл: для нее различия "модерна" и "постмодерна" состоят исключительно в различиях
разных типов субъективности, коих насчитывается три: досовременный, современный и
постсовременный, причем они могут существовать одновременно и вступать в разнообразные
отношения. Вот, например, секс. У досовременного субъек!
та имеются сомнения насчет половой идентичности, устраняемые инициирующим жестом
обрезания. Половая же идентичность современного субъекта не записывается на теле,
поскольку достаточно символической кастрации как ответа Большого Другого на вопрос
о своей сексуальности. А вот постсовременный субъект живет в отсутствии руководящей
и направляющей символической инстанции, и поэтому ему приходится любыми подручными
способами конструировать свою половую и социальную идентичность √ сделать надпись
на теле, удалить себе клитор, периодически менять себе лицо, покалечить себя, организовать
свое существование в киберпространстве, найти новую семейную структуру (вроде организации
"Майкрософт"), короче, тем или иным образом артикулировать отцовскую метафору. И
вот как раз последнее не по душе Ренате Салецл: она делает ставку не на реконструкцию
символического порядка, не на желание, а на наслаждение, которое отрезано от символического
и ровным счетом ни о чем не говорит. И поскольку такое н!
аслаждение √ женское, то его молчание действительно больше говорит о реальности,
чем самая изощренная речь.

----------------------------------------------------------------------------
Дискуссии рубрики "Круг чтения":
Творчество Виктора Пелевина
Новые книги
Чей это портрет?
http://russ.ru/forums/msg/936/936.html

Книга на завтра http://russ.ru/krug/kniga/current.htm
Выбор Пушкина http://russ.ru/krug/vybor
Чтение без разбору http://russ.ru/krug/razbor
Новости электронных библиотек http://russ.ru/biblio

Авторы Русского Журнала. Досье http://russ.ru/journal/dosie

Гуманитарные ресурсы России http://russ.ru/info

----------------------------------------------------------------------------
Вы можете написать отзыв на каждую публикацию РЖ на сервере http://russ.ru или высказать
свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов" http://russ.ru/forums/msg/945/945.html
----------------------------------------------------------------------------
(с) Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией.
Подписывайтесь на регулярное получение материалов
Русского Журнала по e-mail: http://russ.ru/subscribe/
Russian Journal   mailto:russ@russ.ru    http://russ.ru/