Станислав Ромащенко

Станислав Ромащенко, гражданин Российской Федерации, уже 11 лет отбывает наказание в туркменской тюрьме. В апреле 2003 года ашхабадский городской суд приговорил его к 19 годам лишения свободы по нескольким статьям уголовного кодекса Туркменистана. Самая тяжелая из них – вторая часть статьи 101 («Умышленное убийство, совершенное группой лиц из корыстных побуждений»). И хотя самого факта убийства не случилось – потерпевшая выжила, однако суд сослался на статью 14 («Покушение на преступление»), предусматривающую такую же ответственность, как и за совершенное преступление.

Рядовое уголовное дело, если бы не одно «но»: Станислав является гражданином только одного государства - Российской Федерации и никогда не имел туркменского гражданства. Этот факт означает, что Ромащенко должен был быть экстрадирован в свою страну, что соответствует договору между Россией и Туркменистаном от 1995 года о передаче для отбывания наказания лиц, осужденных к лишению свободы. Но он не был передан российской стороне ни тогда, когда в отношении него началось уголовное преследование, ни сейчас, спустя 11 лет. Все амнистии и помилования благополучно обходили его стороной, в то время как на свободу даже вышел подельник Станислава, получивший еще больший срок.

«Сыну говорят, мол, на тебя нет запроса со стороны посольства России, поэтому будешь сидеть от звонка до звонка», - говорит мать Станислава Галина, живущая сейчас в Пензенской области.

Вообще история эта долго тянущаяся и сплошь окутанная какими-то недомолвками и явным нежеланием российских дипломатов в Туркменистане ею заниматься. Во-первых, работники консульства до последнего не были в курсе того, что их гражданин сидит в туркменской тюрьме, пока не получили указания из Москвы разобраться. Галине удалось достучаться до внешнеполитического ведомства, забросав его, а также другие официальные органы России просьбами добиться экстрадиции своего единственного сына на родину.

Во-вторых, когда дело, вроде бы, сдвинулось с мертвой точки, ей пришлось самой доказывать российским дипломатам в Туркменистане, что ее сын является гражданином РФ, а это, прежде всего, сбор многочисленных справок для получения копии его свидетельства о рождении, оригинал которого затерялся где-то в кабинетах туркменских правоохранительных органов.

В-третьих, после получения указаний из российского МИДа консульские работники вроде стали посылать в министерство иностранных дел Туркменистана ноты, - по крайней мере, именно об этом они сообщили Галине, но якобы, по словам дипломатов, туркменская сторона на эти ноты не реагирует.

В телефонных беседах с корреспондентом «Ферганы» заведующий консульским отделом российского посольства в Ашхабаде г-н Андрей Ивахин удивлялся тому, что туркменский МИД, ранее моментально реагировавший на любые запросы посольства, в случае с Ромащенко ноты игнорирует. Дипломат также высказывал предположение, что, дескать, а был ли мальчик? Если и был такой российский гражданин, отбывавший наказание в туркменской колонии, то, может, его тут давно уже нет. Скажем, попал под одну из амнистий, кои в Туркменистане случаются довольно часто, и уехал в родной Кыргызстан, а с матерью не общается. Почему именно в Кыргызстан? Так именно оттуда в начале девяностых они и переехали с семьей жить в Туркмению...

В эту версию можно было бы поверить, если бы не то обстоятельство, что все, кто знаком со Станиславом Ромащенко, знали, что на тот момент он продолжал отбывать наказание в колонии MR/K-16 города Байрамали, и что парень не совсем здоров – переболел туберкулезом. Его часто видели и подкармливали родственники других заключенных, они регулярно передавали сообщения о нем его матери. То есть, никуда Ромащенко не отпускали и ни в какой Кыргызстан он не уезжал. Но почему-то консульство РФ в Ашхабаде об этом не в курсе...

Мать Ромащенко Галина

Свидание проходило в присутствии начальника колонии Гуртмурада Аннасахедова, который, что очень важно, отзывался о Станиславе неплохо – Ромащенко не из тех, кто доставляет головную боль руководству колонии, жалоб на него нет, взысканий тоже. Дипломаты же первым делом сообщили Станиславу, что теперь он официально является гражданином России. Затем спросили, писал ли он письма в посольство. «Писал, и не раз, и все его письма возвращались, но в другом конверте, – говорит мать Станислава Галина. – Обращался он и в спецчасть, но и оттуда не было никакой реакции».

На вопрос Станислава, почему его не экстрадируют в Россию по договору о передаче осужденных, консул Ивахин ответил, что этот документ уже утратил силу. Здесь нужно отметить, что консульство вообще не было в курсе о существовании этого договора. Корреспонденту «Ферганы» стоило немалых усилий доказать дипломату обратное, отыскать документ в интернете, причем, в нескольких местах, включая сайт правового департамента МИДа России, где четко написано: договор действует. Ссылки на этот документ мы посылали на электронную почту г-на А.Ивахина.

На резонный вопрос Станислава, почему, если списки амнистированных составляются постатейно, а не пофамильно, он до сих пор находится в заключении, консул уклончиво ответил, что, видимо, в деле есть некий изъян. Но, несмотря на какие бы то ни было изъяны, другие заключенные, осужденные по таким же статьям, постоянно подпадают под акты амнистии и выходят на свободу, чего заслуживает и Станислав, у которого, напомним, до сих пор не было даже взысканий.

В конце свидания, продолжавшегося около 40 минут, дипломаты пообещали Ромащенко помочь, и предупредили, чтобы не нарушал установленный в колонии режим. На прощание Станиславу было предложено, если ему понадобится, через руководство колонии обращаться в посольство России, и консульские сотрудники тогда смогут приехать и навестить его.

«Вы знаете, визит российских дипломатов в колонию был для моего сына как праздник, - говорит Галина по телефону. - Хоть кто-то обратил на него внимание за все эти годы, хоть кто-то привез передачу лично ему! Но самое главное, этот визит подарил Стасу надежду на то, что его скоро выпустят, передадут российским властям, и наша семья сможет воссоединиться».

Однако чуда не случилось.

С момента свидания прошло без малого четыре месяца. «Фергана» все это время регулярно отзванивала г-ну Андрею Ивахину, чтобы узнать, есть ли прогресс в деле Ромащенко, и заодно проинформировать, кстати, по просьбе самого консула, о других фактах отбывания наказания россиян в туркменских колониях, но ответ по делу Станислава Ромащенко всегда звучал одинаково: «Мы работаем над ним». Все, включая самого Стаса и его мать, рассчитывали, что он попадет под майское помилование, ведь его личность и принадлежность к гражданству России установлены. Его товарищи по колонии радовались за него и даже прощались, убежденные, что он скоро выйдет. Но на днях пришло известие, что Станислав Ромащенко вместо списка амнистированных попал в... штрафной изолятор. Сначала на 15 суток, позже еще на пять.

Как выяснилось, в конце апреля в секцию, где Станислав жил с десятком других заключенных, внезапно ворвались сотрудники колонии и начали проводить «шмон». В результате было найдено несколько мобильных телефонов, и все их «повесили» на Станислава – человека, которому даже на хлеб никто никогда не передавал денег, что уж говорить о телефоне. Но повод «нашелся» – грубое нарушение режима. Итог – ШИЗО, а значит, никакое помилование ему теперь не светит.

Но почему «шмон», почему именно сейчас и почему все повесили на Ромащенко? Причина здесь может быть только одна: очевидно, содержание приватных телефонных бесед российского дипломата с корреспондентом «Ферганы» стало достоянием туркменских властей. А внезапно устроенный «шмон» в секции Ромащенко и обвинение в его адрес в хранении телефонов и есть реакция властей - пресечь утечку информации из мест лишения свободы и примерно наказать заключенного. Чтоб другим неповадно было.

Стас должен выйти из ШИЗО 22 мая. Мы поставили об этом в известность консула Ивахина. Он пообещал разобраться.

Тойлы Аширмурадов

Редакция ИА «Фергана» просит Министерство иностранных дел России вмешаться в эту ситуацию и посодействовать депортации российского гражданина Станислава Ромащенко на родину.

Международное информационное агентство «Фергана»

Мансур Мингелов

Мансур Мингелов настаивает на своей невиновности и требует пересмотра его дела и судебного решения. Утром 19 мая он написал заявление о своем отказе от приема пищи и воды на имя начальника колонии, майора внутренней службы Батыра Гуллыева. Мингелов потребовал свидания с работником прокуратуры из отдела по надзору за законностью исполнения наказаний, а также с представителями Национального института демократии и прав человека при президенте Туркменистана, и обещал зашить себе рот, если его требования не будут выполнены.

Напомним, Мингелов осужден на 22 года заключения по четырем статьям Уголовного кодекса Туркмении: «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» (статья 156), «Изготовление или распространение материалов порнографического характера» (статья 164), «Контрабанда» (статья 254), «Незаконное изготовление, переработка, приобретение, хранение, перевозка, пересылка наркотических средств или психотропных веществ с целью их сбыта» (статья 292). По таким же обвинениям был осужден и его брат Рустам. В апреле 2014 года правозащитная организация Amnesty International («Международная амнистия») призвала международное сообщество оказать давление на власти Туркменистана, чтобы предотвратить незаконное возвращение Мингелова в тюрьму Овадан-Депе, где его регулярно подвергали избиениям.

По данным АНТ, призыв Amnesty International стал причиной усиления давления на Мансура со стороны руководства колонии. В частности, спустя три дня после публикации призыва правозащитников Мингелова вызвал начальник колонии майор Батыр Гуллыев, который стал выяснять, с кем он переписывается по интернету и зачем вообще пишет письма, а затем пригрозил лишить его свиданий и ограничить объем передач. Разговор проходил вечером на улице, его свидетелями были и заключенные.

Спустя еще три дня, утром 29 апреля, сотрудники Государственной службы охраны безопасности здорового общества (бывшая Служба по борьбе с наркотиками) приехали домой к отцу Мансура Мингелова, отобрали у него мобильный телефон, скопировали все находившиеся в нем контакты и СМС-сообщения и уехали.

Днем 1 мая Мингелова спровоцировали на участие в драке с уголовниками, а вечером в секцию, где живет Мансур, ворвались четверо сотрудников колонии во главе с начальником оперативной части. Уточнив, какая койка закреплена за Мансуром, и разобрали всю постель и, не найдя ничего противозаконного, удалились.

Местные «авторитеты» предупреждают Мансура, чтобы тот перестал защищать свои права, иначе из-за него «будут трясти всю колонию и тогда достанется всем». ПО некоторым данным, руководство колонии ищет повод причислить Мингелова к ваххабитам, что станет официальной причиной упрятать его в изолятор либо перевести в тюрьму Овадан-Депе. О нем также наводят справки в других колониях среди заключенных-белуджей. В частности, 9 мая в колонии MR/K-16 города Байрамали оперативники вызвали к себе нескольких заключенных-белуджей и выясняли, не считают ли они Мансура своим лидером.

Редакция АНТ намерена донести информацию о ситуации Мингелова до иностранных дипломатов в Ашхабаде, включая представителей посольства США, а также до сотрудников Центра ОБСЕ, которым в 2012 году Мансур передал копии дисков с видеозаписями 11 случаев применения пыток и иного жестокого обращения с белуджами в Марыйской области Туркмении.

Международное информационное агентство «Фергана»