Русский Журнал. Круг чтения
http://russ.ru/krug
----------------------------------------------------------------------------
Все дискуссии "Круга чтения" http://russ.ru/forums/msg/936/936.html
Список рубрик РЖ http://russ.ru/journal/archives
Поиск по РЖ http://russ.ru/search
----------------------------------------------------------------------------
Книга на завтра
http://russ.ru/krug/kniga/current.htm
Александр Уланов
На изломе высказывания
Чухрукидзе К. Pound & F. - М.: Логос, 1999. - 176 с.
В 1997 году наконец вышел на русском языке сборник эссе Эзры Паунда.
Теперь - развернутое до книги предисловие/послесловие составительницы этого
сборника Кети Чухрукидзе. Паунд - один из тех, кто стоял у истоков
современной поэзии, и тем интереснее проследить ход его мыслей, его
открытия и катастрофы.
Одно из ключевых понятий Паунда - идеограмма. Вот, например, идеограмма
красного цвета, состоящая из четырех компонентов: ржавчина, фламинго, роза
и вишня. Они "ничего общего между собой не имеют. Нельзя даже сказать, что
каждая из этих вещей красного цвета." Важно другое: устремленность к
красному, смысловое колебание вещи между своей не-красностью и этим
устремлением. "Идеограмма раскрывается как движение, со всех сторон
устремленное к центру (к красному цвету)", где важно не достижение центра,
а энергия при движении к нему. В идеограмме вещи движутся к недостижимому
центру, а не друг к другу, как в метафоре. Части стиха противопоставляются
так, "чтобы вызвать уже независимую от поэта подвижность формы". Часть
отстоит от другой - и отражает ее, "вовлекая ее в свое семантическое поле".
Части "как будто пытаются преодолеть лакуну, делающую их смысловую
соотносимость невозможной". Паунд называл это движение также вортексом,
вихрем: "Принцип существования вортекса - противопост!
авленность (не в смысле оппозиции, а в смысле различения) внутри единства,
непрерывно порождающая движение".
Чухрукидзе принадлежит прекрасный анализ стихотворения Паунда, где
идеограмма-метаморфоза строится из женщины и рыбы. Причем поэтическое
высказывание должно оставаться многозначным. "Идущая ли женщина - рыба или
рыба - женщина, является ли она уже рыбой или ей еще предстоит измениться,
и вообще превращается ли она в рыбу или нет - неясно... Главное - собрать
то количество движущихся реалий, которое поможет развернуть случившееся".
Текст Паунда открыт: "Эпос должен строиться так, чтобы в нем оставались
пустоты, которые прописываются наследниками прежней записи, а не пассивными
хранителями текстов. Паунд "записывает" именно так: достаточно неуверенно,
чтобы его высказывания не казались неколебимыми". Это выглядит нонсенсом
на фоне, например, поэзии XIX века, стремившейся к максимальной отделке
стиха. Но это - непременное условие существования современного текста,
"поэзии дальних расстояний".
Но - как и всякий, переступивший границу, - Паунд оказывается и в области
катастроф. Конечно, едва ли "Кантос" Паунда - только "опыт производства
высказываний, лишенных не только дискурсивной связи, но и полностью
избавленных от логики визуального или звукового образа". Будь это так,
поэзия Паунда была бы так же скучна, как бескачественное гегелевское Ничто.
Связи - пусть и не слишком привычные - у Паунда есть, и Чухрукидзе их
прекрасно выявляет (действительно бессвязный текст мог бы принадлежать
компьютеру или графоману). Но уклонение в сторону разрыва, атомизированной
конкретной вещи или идеи вне связи с другими у Паунда безусловно
присутствовало.
Действительно, "поэсис кончается там, где исчезает разница, где вещи
сливаются, где потеряна способность видеть отдельное среди множественности"
(и потому с таким недоверием относится к поэзии теология, сливающая вещи в
Боге; и потому, слишком приблизившись к религии, поэт замолкает).
Поэтическое высказывание одномоментно и одноразово, оно меняет ситуацию и
само меняется в ней. Но поэзия все-таки не атомизирует. Она - связь
отдельностей. И важно, как осуществляется эта связь. Важен путь. А у Паунда
история распадается на замкнутые внутри себя, извлеченные из контекста
события, она "не представляет собой единства. Любая жертва психического
коллапса, например эдипального расстройства, не способна охватить целое;
она зацикливается на отдельных деталях и поневоле вынуждена их
воспроизводить". И случившееся с Актеоном и трубадуром Видалем совмещается
у Паунда лишь потому, что на обоих напали собаки, различие причин этого
события, героев, ситуаций и т.д. аннулируется. Чухрукидзе вп!
олне обоснованно называет это "кастрацией имен", которые уже более не
являются означающими собственных историй.
Использование только "идеограммного" мышления, последовательное устранение
связей и общего приводит к возврату на стадию первобытного мышления.
Чухрукидзе показывает, как отождествление Паундом Джефферсона и Муссолини
аналогично отождествлению пшеницы и оленя как пищи примитивным племенем.
Паунд верил, что и биологические виды возникают столь же внезапно, как
стихотворение у человека. Он предлагал вернуться к натуральному обмену,
вещь на вещь - куда как просто. Был поклонником тоталитаризма: ясные и
персональные отношения народа и власти, героические деяния, монументальное
строительство...
Мысли Паунда и наблюдения Чухрукидзе провоцируют размышления о поэтическом
высказывании. Паунд стремился преобразовать его "во что-то столь же
действенное, как закон, запрет, конституция". Но, может быть, у
поэтического высказывания просто другая область действия. Внутри, а не вне.
Закон не любят. В этом смысле это недейственное высказывание. И скорее
поэзия интегрирует политическое или экономическое высказывание, наполняя
его одномерную скуку связями и многозначностью, - чему "Кантос" дает немало
примеров (а также, может быть, тому, что поэтическое и политическое
высказывания разошлись окончательно). "Неанглоязычные звукосочетания в
"Кантос", которые имеют референт в собственном языке, попав в англоязычное
высказывание, лишаются его", - не потому ли, что Паунд крайне монологичен?
Чухрукидзе отмечает, что "страсть отождествления высказывания с событием"
приводила Паунда к тону принуждения. Вот и еще задача для поэзии: уметь не
путать слово и вещь. Не искать магии. "В самом язы!
ке референт условен и не обеспечен. Гарантированность его, присущую языку в
современном состоянии, можно рассматривать как симптом соматического
страха нападения вещей неназванных, а значит - незнаемых, не имеющих
гносеологической функции". Но страх - далеко не единственная возможная
реакция на неназванное. Может быть и радость - перед вновь открывающимся и
полным новых связей. "Слово используется как перманентный сегмент смысла по
причине поспешности и экономии времени на разыгрывании действий с вещами и
телами". Но язык можно рассматривать не только как слабый заместитель для
экономии, поэтическое высказывание не обязано постоянно гнаться за
изменением вещи, оно - не ее имя, оно самостоятельно и полно
самостоятельных смыслов, пришедших из поля культуры, куда включены слова.
Видимо, само понятие "поэтичности" нуждается в коррекции. Поэтическая речь
- это не "высокая" речь. Это многозначная речь. И стык поэзии и философии -
именно в неуверенном слове, в "нервности называния".
"К середине ХХ в. поэтическое высказывание, не важно к какой эпохе
принадлежащее, воспринимается как высказывание инфантильное" - с этим и
пытался бороться Паунд. Но, может быть, ненужность, избыточность
поэтического произведения - следствие не эпохи "технического прогресса и
машины капиталовложений", а инородности поэтического высказывания по
отношению к языку, противоречия между индивидуальностью поэтического
высказывания и коллективностью языка, куда оно входит. Не было поэтов, не
жаловавшихся на свое время как на антипоэтичное.
Чухрукидзе утверждает, что поэтическое высказывание антикультурно, что поэт
- либо обманщик, либо преступник. И это так - относительно
усредненно-коллективной системы ценностей. Но не относительно отдельной
личности. Как напоминал Бродский, нацию спасти нельзя, но отдельного
человека - можно. И для этого потребуются также точность и спокойствие в
большем объеме, чем у Паунда и, возможно, - чем у mainstream'a современной
культуры.
----------------------------------------------------------------------------
Дискуссии рубрики "Круг чтения":
Творчество Виктора Пелевина
Эпидемия помешательства
Чей это портрет?
http://russ.ru/forums/msg/936/936.html
Книга на завтра http://russ.ru/krug/kniga/current.htm
Выбор Пушкина http://russ.ru/krug/vybor.htm
Чтение без разбору http://russ.ru/krug/razbor.htm
Новости электронных библиотек http://russ.ru/biblio
Авторы Русского Журнала. Досье http://russ.ru/journal/dosie
Гуманитарные ресурсы России http://russ.ru/info
----------------------------------------------------------------------------
Вы можете написать отзыв на каждую публикацию РЖ на сервере http://russ.ru
или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
http://russ.ru/forums/msg/945/945.html
----------------------------------------------------------------------------
(с) Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией.
Подписывайтесь на регулярное получение материалов
Русского Журнала по e-mail: http://russ.ru/subscribe/
Russian Journal mailto:russ@russ.ru http://russ.ru/