Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Книжные новости в Русском Журнале

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Новости издательства "Livebook"" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Февраль 2001   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
Автор
Илья Овчинников

Статистика

1.463 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Книжные новости в Русском Журнале /


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru
Русский Журнал. Круг чтения
Все дискуссии "Круга чтения"
Новости Электронных Библиотек


Александр Агеев
Голод 16
Практическая гастроэнтерология чтения

Kак ни зарекаешься, как ни внушаешь себе, что человеку, пишущему о литературе, вредно ходить на всякие светские мероприятия, связанные с протеканием "литературной жизни", все равно раза два-три в год оказываешься в каком-нибудь наемном зале в компании ста-двухсот-трехсот достойных (и не очень) людей, занятых вроде бы тем же самым, что и ты. Накатывает чувство неполной реальности происходящего: некоторые тексты (любимые или нелюбимые) адекватно материализуются - вот стоит автор, чешет лысину, запивает тартинку красным вином. А некоторые тексты - нет, хотя второй автор тут же и что-то мудро говорит третьему, материализовавшемуся на четыре пятых...

Смотришь на все на это, как Наташа Ростова - на оперный спектакль, и все время находишься в напряженном труде удержания реальности в приемлемых рамках адекватности. Для чего ходишь туда-сюда, жмешь руки, киваешь, перекидываешься двумя-тремя словами и решаешь какие-то мелкие проблемы: тому рецензию заказать, этому о давно заказанной напомнить, ну и так далее. А в голове между тем какие-то дикие фантазии: вот ежели шарахнет сейчас в подвале бомба приличного тротилового эквивалента, то послезавтра в России начнет раскручиваться динамичнейший литературный процесс, то есть строительство новых иерархий, заполнение образовавшихся вакансий, передел "символического" (по Бурдье и Бергу), а также вполне конкретного капитала.

И "структурно" новая литература будет абсолютно подобна "старой", погребенной (упаси боже!) под обломками атриума музея Пушкина, что на Пречистенке. Так что и фантазии эти занимают голову недолго - до очередного какого-нибудь формального знакомства: "А я вас по текстам представлял старше" (люди за 50); "А я думал, мы ровесники" (люди до 30).

Это я к тому, что вручили вчера премию имени Аполлона Григорьева, и я там был, и мне там было как-то неуютно, чтобы не сказать на чужом языке "стремно".

Что премию дадут Вере Павловой, я не то чтобы предсказал, но "в сердцах" пожелал еще месяца два назад, так что особого азарта не испытывал, а вот Наташей Ростовой в опере то и дело себя чувствовал. И в голове вертелись стихи когда-то любимого поэта Александра Межирова, его баллада "Прощание с Юшиным". Персонаж этой баллады Юшин - для тех, кто Межирова по молодости лет не читал - поэт-мясник, "идиллий выразитель деревенских и вырезатель мяса для котлет - предмета вечных вожделений женских". Ну так вот, Юшин умер, и теперь у лирического героя что-то вроде депрессии:

Мороженое мясо в горле комом.
Жизнь зиждилась на том, что был знаком
Через чужих знакомых с мясником,
Который был поэт... Не отпевали...
И неизвестно, кто похоронил,
Кто мертвые глаза ему закрыл.

Обедаю теперь в "Национале",
В тени лиловой врубелевских крыл
(Конечно, это выдумка, не боле, -
Тем более они на "Метрополе",
Да и не крылья, да и цвет иной,
Да и не все ль равно в какой пивной).

Бушуют калориферы при входе
В "Националь". Не слишком людно вроде,
Но нет местов. Свободных нету мест,
Пока обеда своего не съест
Симпозиум, конгресс и прочий съезд.

Доел. И наступила пересменка
Вкушающих посменно от щедрот,
Над новыми клиентами плывет
Шумок несуществующего сленга.

Кейфующая неомолодежь, -
Коллеги, второгодники-плейбои,
В джинсовое одеты, в голубое,
Хотя повырастали из одеж
Над пропастью во ржи (при чем тут рожь)...

Они сидят расслабленно-сутуло,
У каждого под задницей два стула,
Два стула, различимые легко:
Один - купеческое рококо,
Другой - модерн, вертящееся что-то
Над пропастью во ржи (при чем тут рожь), -
И все же эта пропасть - пропасть все ж,
Засасывающая, как болото.

И все они сидят - родные сплошь
И в то же время - целиком чужие.

Вот такая вот длинная (прошу прощения) иллюстрация к вечной оппозиции приватности/публичности самого рода литературной деятельности. Всякое сборище литераторов этот шрам как бы воспаляет. А есть и мазохисты, которые чрезвычайно ценят в себе такую воспаленность, тянет их к "жизнетворчеству" и вообще всякой окололитературной организационной суете, усиление которой - верный спутник любого "декаданса".

"Декаданс" - разумеется, не хорошо и не плохо, всего лишь специфично (в том числе и тем специфично, что итогом всякой "серебряной" эпохи мало-помалу начинает восприниматься не корпус текстов, а корпус мемуаров).

Впрочем, вполне возможно, что во все это малосъедобное теоретизирование я впал, пролистав в метро предпоследний номер "Итогов", где сразу несколько уважаемых авторов поют славу клубу "ОГИ". Особенно трогательно - Михаил Айзенберг: "В сущности, рай, но в очень поздней редакции. Иногда устаешь, но потом тянет обратно, как преступника на место преступления. А мотивы преступления надо, как всегда, искать в далеком прошлом... Обозреватель журнала "Итоги" Л.Рубинштейн недавно рассказал своим читателям о подростке, сообщившем потрясенным родителям: "Хочу сидеть в кафе" (это на вопрос: "Что же ты хочешь делать в жизни?", а время - начало 60-х и все хотят лететь куда-то в космос). Этим подростком был я, и это в сущности моя история. Она имела продолжение. Прошло без малого сорок лет, и я нашел каф! е, в котором когда-то хотел сидеть".

Сам Рубинштейн - еще восторженнее, но и концептуальнее: "Клуб этот кажется отлично работающей моделью современной, то есть горизонтальной культуры, где сняты традиционные противоречия между "высоким" и "низким". Детский утренник, художественная выставка, музыкальный концерт, презентация книжки, поэтический вечер или даже филологический семинар самым ненасильственным образом сочетаются со сдуванием пивной пены и с доносящимися из кухни призывными звуками отбиваемого мяса. Все - культура".

Должно быть, именно с этих "звуков отбиваемого мяса" (так, значит, говорят в "современной горизонтальной культуре") меня и потянуло на Межирова с его поэтом-мясником. Тот, к слову сказать, был типичным представителем "горизонтальной культуры" - во всяком случае, Межиров именно таковым его нам представляет:

Питая до отмеренного часа
И вечный дух и временную плоть,
Промеж Парнаса и парного мяса
Он перепутье смог перебороть.

А тут еще случайно залез я на "тусовку" Славы Курицына (она у него скучная последнее время) и такой вот текст "по теме" прочитал: "видела недалече как на прошлой седмице Славочку К. Страшно перепугалась! с виду он, оказывается, на интеллегентишку ах как похож, ни за что б не догадалась! И странное какое дело: такой талантливый, а такой глупенький, - рот открыл и давай вопросы задавать, верлибры ему видите по нраву не пришлись. Согласитесь, парадокс: тексты пишет - терпеть и даже читать с интересом можно, а так вот встретишь случайно в ночной синагоге (так, простите, ОГИ величают), - волосы дыбом, хвост трубой, мокрота на языке..." Выразительный, по-моему, комментарий к оппозиции приватность/публичность. И навевает какие-то новые мысли о "современной горизонтальной культуре" - куда дальше-то она развиваться будет? Может быть, предел ее развития где-то там, куда указует нервный перст Александра Соколянского? Он пугает: "Мы стоим на пороге принципиально нового мира, который собирается жить по законам тотального эгалитаризма".

Сколько голов - столько умов: одни радуются преодолению "традиционных противоречий" между "высоким и низким", им найденная горизонталь кажется "раем", а другие паникуют: "Что ж, вполне возможно, что люди, принадлежащие к "культуре Слова", и впрямь скоро вымрут. Любовь к стихам - "наилучшим словам в наилучшем порядке" - уже изжита; любовь к чтению изживается на наших глазах; осталось изжить последнее: умение пользоваться словами по главному назначению. По какому - сейчас скажу, только не смейтесь: слова нужны, чтобы думать".

Не перечитать ли "Переписку из двух углов" Вяч.Иванова и Гершензона?..

А может, все это чепуха и "современная горизонтальная культура" мне не нравится всего лишь потому, что я когда-то оказался в стороне от "кухонной культуры" позднего застоя, откуда есть пошел, как утверждают Рубинштейн и Айзенберг, стиль жизни "от ОГИ". С другой стороны, хватишься - миф о "кухонной культуре" есть, а материальных следов ее существования - нет. Это была вроде бы "культура Слова", но, может быть, какого-то другого слова?

Нет, вредно, вредно пишущему человеку созерцать коллег в таких количествах, да еще слыша "звуки отбиваемого мяса". Всякая ерунда в голову лезет.




Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Поиск
В избранное