Вспомним начало человечества. Наши первые родители постарались быстро влипнуть в неприятность. Они были высланы из райского сада. Я понимаю, что Адам взял Еву за руку и сказал: "Моя дорогая, мы живем в эпоху перемен".

Возможно, люди всегда чувствовали то, что мы имеем сегодня. Вы когда-нибудь пробовали составить список компонент современных изменений? Достаточно легко цитировать чудеса современной науки и технологии - и компьютер, и телевидение, и медицинская наука изменили нашу жизнь. Если Вы начинаете задавать такие вопросы, то у вас появится "глубокое понимание", что наблюдается изменение в скорости изменений. Но это было очевидно уже двадцать или тридцать лет назад, об этом я писал книги еще тогда.

Сегодня мой список другой. Наверху - захватывающий прогресс в человеческой нищете. Я оцениваю, что сегодня больше людей находится в состоянии агонии, чем когда-либо прежде; число их может быть бóльшим, чем сумма пострадавших за всю историю человечества. Я говорю о голоде и эпидемиях; войнах и терроризме; лишениях, эксплуатации и физических пытках. Я повторяю слово "агония"; я не говорю "тяжелые времена".

Второй пункт в моем списке - крах цивилизации, которую мы знали в нашей жизни. Мы смотрим на щебень, который остался от двух конкурирующих империй. Советский коммунизм принял собственное крушение; западный капитализм еще этого не сделал. Но я не делаю прогноз. Я исследую факты, которые находятся у нас под носом.

Из "политкорректности", никто больше не говорит относительно эксплуатации или относительно характера местных народов. Все говорят вместо этого о "жизнеспособном развитии" - но такой вещи не существует. Мало того, что развитие не может быть поддержано; даже живая ткань не может быть поддержана долго.

Эти два захватывающих перехода, к человеческой агонии и к краху социальности, связаны - не только на феноменальном уровне, но и в их причине. Невероятно, что большинство людей предпочитает жить при этих условиях. Из этого следует, что мы управляемся олигархией; это - олигархия власти, жадности и террора. Самое поразительное то, что мы этого не видим. Возьмем главный пример: ни одно из явлений, которые я упомянул, не наблюдалось бы в их нынешней ядовитой форме, если бы не мощные современные вооружения.

Что мы должны сказать относительно управления, которое порождает этот бедственный беспорядок? Без того, чтобы перепрыгнуть к теориям заговора, или цитировать незаконные действия, которые теперь составляют самый большой бизнес в мире, мы можем, тем не менее, сказать, что человечество теперь управляет своими собственными делами с захватывающей дух некомпетентностью. Так было не всегда. Маленькие племена управляли собой очень хорошо, и без того, чтобы уничтожать среду своего обитания. Что-то, по-видимому, произошло, что как кажется, по крайней мере частично, является функцией размера. Почему размер должен создавать различие?

Посмотрите на этот путь. Число внутренних отношений внутри сложной системы растет по экспоненте с линейным ростом системы. И благодаря увеличивающейся сложности в отношениях, обнаруживаемых между системными элементами, непосредственно вызванными более высокой технологией, мы явились свидетелем взрыва разнообразия, где показательная функция - образец. После столетий езды верхом, мы достигли скоростей 28 000 миль в час. Каждый из нас знает драматическое изменение в скорости вычислений - от абаки до чипа. Только демографический взрыв, кажется, описывается гиперболической, а не показательной функцией.

Разнообразие, мера сложности системы, с которой мы должны справиться - новая вселенная галактик, по сравнению с отдельной солнечной системой, которой мы должны были управлять, когда индустриальная революция только началась. Это все случилось в пределах двух сотен лет. И конечно, революция была, в кибернетических терминах, той переменной, по которой мы можем прослеживать системные изменения в технологии, экономике и в социальном порядке в этот период времени.

Что может сказать кибернетик относительно управления этим взрывчатым переходом, который является больше чем суммой относительно изолированных технологических, экономических и управленческих изменений? Прежде всего, мозг не изменился за это время. Его можно считать трехфунтовым электрохимическим компьютером, работающим на глюкозе при мощности 25 Ватт. Даже в этом случае, это очень большое количество элементов: примерно десять миллиардов нейронов, то есть единица с десятью нулями. Но это - только десять гигабайтов. Компьютеры по своим умственным способностям сопоставимы с ним.

Но имеется препятствие. Для программирования компьютера требуется модель. Модели обеспечиваются умственными способностями.

Модели - отличаются упрощениями, потому что они выбирают только те аспекты мира, которые являются уместными для цели модели. Хуже всего то, что принятые модели - не лучшие из тех, которое мы можем обеспечивать: они просто согласованные модели, помещенные в определенное место и скрепляемые идеологиями. А идеология - инструмент с очень низким разнообразием. Обширные трактаты политической философии, начиная с древних греков, изучались теоретиками и коммунизма, и капитализма; но идеологии, к которым эти две супердержавы сплотили своих сторонников, уменьшили это разнообразие в различных обличиях. Они имели много общего, ни один не имел необходимого разнообразия (как определено в соответствии с Законом Эшби), чтобы справиться с проблемами. Обе системы - капиталистическая и коммунистическая - в организационном плане поэтому дисфункциональны (нежизнеспособны). И ничто как следует там не работало.

Ни одна из сторон не желала раскаиваться в приписывании аморальных суждений другой стороне, а простым людям это нравилось. Из-за этого велись горячие и холодные войны. Для кибернетика довольно странно, что, начиная от общего предка, и там, и там происходили одинаковые процессы. Одним словом, причина всего - дисфункциональная сверхцентрализация.

Согласно Закону Межрекурсивного единства, которое я представлял на обсуждение в семидесятых, предпосылка жизнеспособности системы состоит в том, что она должна развить максимальную автономию в своих частях, где максимум определен тем, что можно характеризовать условием: "за исключением угрозы целостности целого".

Что является этим целым? Я говорю относительно единицы социальности: это могла быть деревня или компания, государство или многонациональное сообщество, нация или все человечество. Что является системной идентичностью для этой единицы? Это - высокосложная моральная цель самоидентификации, происходящая от взаимодействия многих компонентов - в наблюдаемой системе с разнообразием окружающих ее сред, которые, действительно, являются главными силами в формулировке моральной цели и создания этой идентичности. Все мы знаем то, что мы подразумеваем как подтверждение нашей национальности. Это, например то, чем мы можем гордиться, и то, чего мы можем стыдиться; это включает и другие оттенки искажения действительности, которую мы распознаем как "нашу". Я предполагаю, что мы понимаем кое-что относительно "идентичности" - во всей ее сложности.

Вернемся к Закону Межрекурсивного Единства и займемся развертыванием элементарной модели. Задача управления часто является трудной только потому, что менеджеры не начинают с Необходимого Разнообразия. Они нуждаются в изобретательности и навыках, чтобы поместить свои регуляторы в оптимальное место. Из этого следует, что любое вмешательство сверху, вероятно, противоречит их профессиональной практике. Даже, когда вмешательство преднамеренно предназначено для того, чтобы облегчить их работу, то политика или план тех, кто вмешивается, не может в принципе иметь Необходимого Разнообразия.

Тогда почему бы не оставлять подсистемные части, чтобы они самоорганизовались в жизнеспособные системы по их собственным правилам? Хорошо, если первоначальное целое должно поддерживать свою последовательную идентичность, тогда отношения между процессами воплощают потребность, которая должна непрерывно подтверждаться. Автономия подразумевает максимальное контролируемое действие для части, за исключением угрозы целостности целого. Это - не эмоциональное определение очень эмоционального термина: свобода. Я сильно волновался, определяя свободу как вычислимую функцию цели системы.

Пожалуйста обратите здесь внимание на такую связь. Если предназначение системы изменяется, то ее идентичность будет различна.

Если ее идентичность различна, то отношения, определяющие ее связанные части, будут различны. Здесь нет ничего такого, что не находится в пределах границ спокойного эволюционного изменения. Итак, я могу утверждать, что дал кибернетическое определение биологической адаптации - которое, кажется, применимо и к обществу, и к другим разнообразным явлениям. Это, по моему мнению, начало общего процесса, который характеризует жизнеспособное поведение.

Но теперь я возвращаюсь к нашему нынешнему состоянию краха. В Советском Союзе вера в центральное планирование была весьма ясно выражено отказом от Закона Межрекурсивного Единства. В СССР имел место более высокий уровень рекурсии, с учетом всей организаторской роли партии, которая предпринимала массивное вмешательство в автономию частей. Согласно моему анализу, кратко можно сказать, что это непременно должно было привести к дисфункциональности (т.е. потере) жизнеспособности. Невозможно установить, было ли это полным благих намерений вмешательством и проводили ли его осуществление этически, т.е. морально. Что уместно сказать - то, что человеческое, экономическое и социальное ослабление надлежащей автономии привело к тому, что система была разрушена.

Это не было простой непредусмотрительностью. Я обсуждал этот случай с учеными восточного блока много лет назад.

И когда я имел шанс помочь Президенту Альенде в Чили двадцать лет назад, я разработал жизнеспособную систему, которая была полностью автономна в указанном здесь смысле.

Крах Советского Коммунизма был полным, и это было объявлено Западом в духе тщеславного триумфа: они были неправы, следовательно, мы правы. Но говорить это - значит быть слепым по отношению к фактам. Как в СССР причиной бедствия была дисфункциональная сверхцентрализация, тот же диагноз той же самой кибернетической болезни имел место на Западе, только признаки были различны. И как часто случается со смертельной болезнью, люди отказываются видеть эти признаки.

Я англичанин, и в течение восьмидесятых годов я наблюдал, как мою страну разрушает идеология.

Инвестиции в промышленность, производящую реальные богатства, были уменьшены в пользу международных спекуляций, и индустриальная основа страны почти исчезла. Сбережения были съедены и инфляцией, и рыночными манипуляциями, которые сделали фантастически высокой цену жилья, она стала для многих вне досягаемости. Города и городская инфраструктура распадались; армия бомжей была многочисленной; служба здравоохранения была контрактной; школы и университеты сильно пострадали от урезаний. Национальные активы, находившиеся в общественной собственности, распродавались за бесценок и постоянно ухудшались.

Доходы были перераспределены так, что богатые наживались за счет бедных. И когда количество людей, живущих ниже черты бедности, превысило тридцать процентов, правительство отменил публикацию этого статистического индекса. Безработица устойчиво увеличивалась, несмотря на больше чем двадцать изменений в методике ее подсчета, чтобы сделать внешний вид ситуации лучше.

Огромные суммы были потрачены на международные связи с широкой публикой, чтобы изображать экономическое чудо. Кредо жадности, выдающее себя под представительным названием "традиционные ценности", оставило нам только руины.

Теперь можно указать на кибернетический процесс, который вызвал это бедствие. Первое - ослабление разнообразия, которое было в противоречии с британской жизнеспособностью, прежде всего - непосредственно кредо жадности. Никогда прежде абсолютное большинство англичан не считало, что единственный критерий - это богатство, деньги. Таким образом мещанство, игнорирование образования, презрение к слабому, и прежде всего отказ от концепции социального благополучия стали признаками десятилетия. Возвещая веру в эгоизм, Премьер-министр фактически объявлял: "Нет такой вещи, как общество".

Такое ослабление разнообразия позволило казаться адекватным низкому разнообразию организаторской модели в Великобритании.

Попытка через монетаризм поддерживать стабильность, управляя кредитом и величиной процента, не имеет Необходимого Разнообразия, чтобы поддержать жизнеспособность.

Главная причина для этого - то, что нация во всех ее местоположениях и во всех ее аспектах производит гораздо большее количество разнообразия, чем то, которое такая скудная регулирующая концепция может охватить. Нация сопротивляется попытке определить ее идентичность просто в терминах национального брутто продукта, особенно, когда это, как пишут, "забавные деньги", произведенные международными обменными операторами, и особенно, когда то, что остается ценным, несправедливо распределено.

Вторая причина для неудачи правительства в управлении поставкой денег, не печатая деньги, чтобы тратить в кейнсианские инвестиции, была та, что они создали вместо этого рельефные деньги на пластмассе. Содействие жадности было поддержано с помощью кредита, и именно это массивное увеличение задолженности продвинуло поддельный бум.

Испытывая недостаток Необходимого Разнообразия, политика правительства не работала. В кибернетических терминах, имеются два возможных пути восстановления Необходимого Разнообразия. Каждый должен обогатить идентичность нации, восстанавливая для этого цели, которые обыкновенно считались важными. Чтобы сделать это, как мы видели, подсистемные отношения между различными аспектами общества должны быть усилены и недостающие аспекты, а не только деньги, должны быть восстановлены. Но это противоречило бы правящей идеологической парадигме. Из этого следует, что расширение разнообразия должно быть ограничено, что может быть сделано, в терминах этого анализа, путем уменьшения автономии. И это - точно то, что случалось.

Образовательные власти и руководство службы здравоохранения, которое имеет децентрализованную федеральную власть в округах, муниципалитетах и даже деревнях, были истинной частью Британского образа жизни. Они имели Необходимое Разнообразие в местном знании и понимании; и их существование поощряло заботу и беспокойство и добровольное действие. Все это было фактически отменено, потому что они были лишены власти; политика и планирование были централизованы в Лондоне. Национальный учебный план был представлен оттуда, а контроль над школами приватизирован. Маленькие больницы были закрыты, поскольку были сочтены неэффективными, и Лондон определяет большинство аспектов постановки здравоохранения, включая лечение зубов. Эта оптовая бюрократизация находится в противоречии с идеологией индивидуального предприятия. Изобретательный, если не сказать лицемерный путь этот состоял в том, чтобы торопить медиков и школы выходить из социальной структуры, которая характеризовала Англию, и переходить на методы (все еще под центральным руководством), ориентированные на прибыль.

Снова, как показал критический анализ, это происходит не от непредусмотрительности. Я начал наблюдать это двадцать лет назад и часто возвращались к этому с тех пор. Грустно наблюдать идеологов Запада, отказывающихся принять очевидность краха того, что было их культурой; и еще более мрачной является готовность Востока повторять эти неудачи, изучать, как делать те же самые ошибки - как если бы там имел место успех.

Странно, что две идеологии, которые объявлялись как крайнее противопоставление, должны обе прийти к тому, чтобы разрушить себя от одной и той же системной болезни: потери автономии. Все же ее обратная форма - захват власти - является достаточно обычной в истории человечества. Куда это всегда и неизбежно ведет? В отсутствии кибернетически определенной жизнеспособности, какие основные механизмы лежат в основе ее нежизнеспособной альтернативы? Я хочу предложить одну форму, которую я называю хронической сортировкой.

Централизация власти в Англии доказала свою дисфункциональность, также, как это было в Советском Союзе. Различие заключается в следующем. Сильный смысл цели в доминирующей Коммунистической партии произвел сильное ощущение идентичности в Советском Союзе. Это было сохранено ценой потери подсистемной автономии, в то же время целая система разрушилась во взрыве, который не мог быть предотвращен. В Англии цель идеологической олигархии состоит в замене существующего смысла идентичности, и делая так, она манипулирует с автономией, чтобы изменить подсистемные отношения.

Результат был тот же самый: потеря свободы, связанная с уменьшением автономии, и крушение вследствие вовлечения в дисфункциональную сверхцентрализацию. Что является различным - то, что Англия все еще отрицает правду, и может избегать неприятностей с этим, требуя возможности восстановления национальной задолженности, которую она отрицает и по отношению к ее собственным частям как "вопрос принципа".

Я едва смею упомянуть национальную задолженность Соединенных Штатов, которые имеют наиболее кибернетически испорченную организацию среди Западных наций (хотя это - не совсем ее само-образ). Этот долг кончится взрывом в конечном счете. В попытке обслуживать этот долг, они несут социальные штрафы, что угрожает будущему Американской мечты.

Был бы интересно, если бы не было трагично, что, когда политика не работает, олигархия не делает предположения, что она ведет неправильную политику, но решает, что они не должны преследоваться слишком энергично.

Англия очень пострадала уже от этой ошибочной положительной обратной связи, но продолжает продвигать себя в объединенную Европу по той же самой смертельной логической предпосылке. Мы уже являемся свидетелем дисфункциональности "по причине централизации" в Брюсселе, и это станет намного худшим. Я продолжаю наблюдать как убежденный Eвропеец, убежденный Мировой Гражданин. Но ничто не может быть достигнуто организациями, которые кибернетически испорчены.

Вселенская тенденция копировать эти испорченные структуры и губительную политику наиболее тревожна.

Власть, как мы видели, становится сконцентрированной, а местная инициатива потеряна. Кроме того, цикл времени развития искусственно сокращен, и рынок искажен настолько, что может распознать только те потребности, которые текущая технология считает экономически выгодными. Когда мы строим дом по минимальной стоимости квадратного метра, то получаем коробки, которые являются дешевыми - но могут быть очень дисфункциональны. Имеются практические вопросы эффективного действия, удобства, даже эстетики, которая имеет десятки составляющих, игнорируемых в экономическом уравнении.

Но Западное Общество повинуется экономическому диктату, который идет от центра - от Центрального Банка к Мировому Банку; от местного бюджета до Международного Фонда. Далее - Организации Объединенных Наций, которая должна воплотить все социально хорошее ради всего человечества. Здесь мы имеем собрание всемирных государств, каждое из которых находится в некотором состоянии беспорядка.

Югославия сильно потерпела, потеряв Тито - уполномоченную идентичность, и повторно обнаружила автономию всех ее участников. Поскольку этот процесс продолжается, то ли в сильной форме как у бывших Советских Республик, или в слабой форме в виде отсутствия единства, которое причиняет трудности уже в Англии и тем более в Канаде, ООН становится слишком большой. Если Африка должна будет распасться, так чтобы естественные племенные автономии появились как нации, заменяя поделки колониального изобретения, возможно, ООН будет внезапно учетверена ...

Теперь, если мы применяем итоговую теорию автономии, на которой эта статья основывается, то в ООН мы находим обратную ситуацию по отношению к обсужденной. Автономия, требуемая государствами, сокрушает в сумме разнообразие, показанное ООН как юридическому лицу - если действительно это - юридическое лицо вообще. Это проявилось, когда Совет Безопасности сумел собрать его разнообразие вместе в попытке изменить курс Ирака. Результаты приводили в уныние любого, кого больше заботит гибель людей, чем цена нефти.

Мы справляемся с проблемами благодаря модели, которой мы придерживаемся в наших главах относительно того, как вещи работают "там". Если наша модель не имеет Необходимого Разнообразия, то мы должны включить изучение кругооборотов, которые обогатят ее. Но если мы идеологически относимся к нашей модели, и если мы отклоняем все противоположные очевидности, тогда это становится дисфункциональной парадигмой. Любая олигархия, которая имеет власть предписать ее идеологию, весьма очевидно вызовет сортировку - приписывание приоритетов.

Позвольте мне объяснить этот термин с помощью следующего эскиза, который является подходом к Модели Хронической Сортировки Социальности, в которой поддерживаются основные соглашения модели автономии. Буква V есть постоянная для обозначения (низкой) меры разнообразия идеологии управления. X, y и z - модификаторы, которые отражают путь, которым категории социальности A, B и C соответственно представляют разнообразие идеологии управления v(i). Выбранные коэффициенты целого числа, не имея никакого эмпирического основания, являются, строго говоря, порядковыми числами. Обратите внимание однако, что они следуют за основным рядом Фибоначчи(1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55). Это - обычная прогрессия роста в биологических системах; это символизирует ожидание, когда добавочный рост ведет к геометрическому развитию. Таким образом, каждое число a(n) в используемом ряде определено так: a(n) = a(n - 1) + a(n - 2).

Порядковые числа (1, 2, 3, 4 ...) не предполагают никакого увеличивающегося напряжения в подсистемах, поскольку неравенство растет, принимая во внимание, что имеется избыточное свидетельство, что социальные системы находятся под таким напряжением - начинающегося (возможно кардинально) с демографического напряжения, демографического взрыва непосредственно, и продолжающегося в виде напряжения эпидемиологического, то ли физического (как со СПИДОМ) или культурного (как с наркотиками).

Рассмотрим Категории раздельно. Они включают, по определению, группу управлений, которая разделяет идеологическую парадигму разнообразия v, которая непосредственно равняется v, расположенному на горизонтальной оси Категории модификатора x. Мы ставим обычное требование, что разнообразие регулируемой деятельности должно быть выше чем само управление, тогда это 2v(x). Разнообразие окружающей среды в свою очередь должно быть еще выше, и мы называем это 3v(x). Гомеостатические петли находятся в месте, которые усиливают более низкие множества, чтобы поглотить их более высокими множествами, и уменьшить более высокие множества до более низких множеств. Их смешанные стратегии облегчают Закон Необходимого Разнообразия и стимулируют преобразования, которые имеют эффект сокращения разнообразия во всех трех блоках диаграммы к основному разнообразию v(x).

Процесс уравновешивания, обозначенный этими двумя видами приблизительного равенства, попадает в сравнивающее устройство, измеряющее ошибку e, которая производит функцию обратной связи f(e) в коробке управления. Обратите внимание, что преобразование, о котором здесь говорится, производит идентичность. Его преобразовывают, так как Категория была определена в начале как соответствие разнообразию управлений идеологической парадигмы. Эффект обратной связи должен постоянно укреплять идентичность v(x), стабилизируя сложность, которую идеология распознает в количестве v, и в подтверждении качественного значения. Это должно иметь тот результат, что коробка управления изучает более эффективные пути управления гомеостатами. Это означает практически непрерывную адаптацию проекта в усилителях и аттенюаторах в P и Q, таким образом заканчивая узнающую петлю.

Категория B не входит в идеологию, однако нужно принять во внимание, что идеология управляет общей культурой. Она обязательно размещает горизонтальную систему под напряжением. Все компоненты борются с компромиссом между официальной идеологией и прагматической политикой, которой они должны следовать, чтобы остаться B-жизнеспособными. Это - очаровательный процесс, его интересно наблюдать - как только кто-то один распознает, через Необходимое Разнообразие, что искать. B-люди типично нелегко относятся к компромиссам, которые они делают, и можно наблюдать, как они извиваются под этим принуждением. Много людей на Западе посылают своих детей в частные школы, потому что эти школы дают привилегии. Политические деятели Третьего мира принимают правила международной экономической игры, хотя относятся к ней подозрительно и будут говорить конфиденциально, что вызванное разрушение их местной культуры - трагедия. Я соглашаюсь с ними, и потрясен в готовности Запада продолжать преподавать идеологические модели с низким разнообразием, которые уже очевидно потерпели неудачу.

С любыми умственными резервированием, однако, B-люди и политические деятели имеют тенденцию приходить в движение согласно с доминирующей культурной парадигме. К несчастью, когда статус Категории полностью защищен, многие забывают про умственное резервирование, которое они сделали. Они станут подлинным конформистами... Тогда они начинают упиваться выплатами для запрещения их персонального или культурного разнообразия. Это - называется коррупцией. Коэффициенты Фибоначчи 5, 8, 13 используются, чтобы ясно дать понять последствия.

Из-за прагматического компромисса, коробка управления служит для того, чтобы "управлять двумя наборами книг". Один набор ответственен перед его владельцам, а другой - перед его составной частью Эти составные части в ходе процесса и в окружающей среде, являются подчиненными сильным давлениям управляющих горизонтальных регуляторов этих двух гомеостатов, так как они должны использовать большее количество энергии, чем регуляторы Категории А, чтобы восстановить Необходимое Разнообразие с идеологическим соответствием. Учебный процесс, произведенный через функцию обратной связи f(e), соответственно более серьезен, так чтобы сами B-менеджеры чувствовали себя угнетенными. Полновластные "диспетчеры", культурные Установления побуждают к этому. Мудро, потому что притеснение растит семена восстания. Таким образом модель устанавливает сравнивающее устройство, которое судит о непрерывной ошибке "e" между идентичностью преобразования, которое стабилизирует идеологическое соответствие для культуры непосредственно, и результатом усилий В-менеджмента, чтобы соответствовать этому в Необходимом Разнообразии. Узнающая петля на сей раз закрыта через адаптацию вертикальных регуляторов через регулятор R. Обратите внимание, что любые отклонения со стороны B-разделения сильнее, более строгие команды идут сверху, вместе с уменьшенной склонностью обращать внимание на "шум" жалоб снизу.

Едва ли необходимо рисовать новую фигуру, чтобы иллюстрировать тяжелое положение Категории C по сравнению с другими. Различия лежат в невовлеченных разнообразиях. Коэффициенты Фибоначчи - теперь 21, 34, 55 - это и есть массивное усиление идеологического неравенства, которое помещает Категорию C в положение бедствия. Это - сортировка подкультур; и, из-за репрессивного регулирующего аппарата, необходимого чтобы стабилизировать систему на этом уровне, потеря доверия и дизъюнкция неизбежны. Кроме того это - не острый, мгновенный кризис. Это - хроническая дисфункция, определенная структурой социальности. Именно поэтому бессмысленно жаловаться, что модель изобрела ее собственные проблемы, выбирая коэффициенты Фибоначчи со взрывчатыми результатами. Потеря Необходимого Разнообразия потенциально существует так или иначе.

Позвольте мне повторить, потому что эта точка зрения обычно искажается: ряд Фибоначчи, выбранный, чтобы иллюстрировать наблюдаемое поведение систем социальности, не имеет критической важности. Никто не возражает, что большие количества людей составляют бесполезную часть общества (одних я видел их во время моей поездки по улицам Лондона и Вашингтона, а другие голодают в Сомали). Никто не отрицает отчуждения этой части общества (в виде повышения уровня преступлений в Манчестере и Нью-Йорке, и с другой стороны, всегда имелись восстания против диктатуры во всем мире). Во-вторых, если разнообразие доминирующей парадигмы - v, никто не может отрицать, что разнообразие в C очень большое, потому что разнообразие избытков берет так много для своего содержания: большие и все более мощные полицейские силы - только начало. Но сила, притеснение, имеет тенденцию быть доминирующим способом сдерживания по весьма прямой причине, что доминирующая идеология, явно - для вида, испытывает недостаток законности согласованного правительства.

Ученые игнорируют подтвержденные предсказания концептуальных научных моделей, потому что данные пока неточны? Например, я говорю, что мертвец весит только 100 фунтов, а ученый взвесил его и получил вес - 102 фунта. Человек тем не менее мертв, и "простая теория", которой он имел слишком немного, чтобы иметь что есть, в целом не дискредитирована. Некоторые члены научного братства предпочитают жаловаться на иллюстрации типа рядов Фибоначчи, и "свободных" мер разнообразия, которые являются очевидно взрывчатым веществом, вместо того чтобы видеть имеют ли кибернетический структуры кое-что полезное и что они могли бы сообщить нам.

Рассмотрим глубже роль модификаторов x, y и z, которые, как считают, отражают путь, которым категории представляют разнообразие идеологий управления. Так как разнообразие - просто мера сложности (число возможных государств), не ясно, почему модель предполагает систематический взрыв разнообразия, чтобы иметь политическую важность. Причина в том, что модель с низким разнообразием является упрощенной в глазах всех, вовлеченных в Категории B и C. Она будет не в состоянии приспосабливать и даже регистрировать осложнения, перед которыми они стоят в обычной жизни. Люди, чьи дети голодают, не принимают морали о том, что кража продовольствия - это плохо, хотя они знают, что это незаконно. Тогда усиление идеологии отвергает возможность спрашивать это. Менее драматическая версия этого утверждения говорит, что доминирующая парадигма не распознает такую вещь как "социально хороший" на уровне C. На народные жизни чрезвычайно сильно воздействует сокращение услуг автобуса, путем изменения цены и другими "способами", не предполагаемыми на уровне А - все вещи, сделанные для меня исходя из экономических оправданий.

В пределе это означает, что в Категории C "модификатор" z будет не в состоянии ничего изменить. C-народ будет должен работать в условиях низкой модели разнообразия, наложенной сверху. Они не видят здесь чего-то уместного: то есть они станут отчужденными от общества в целом. Промежуток открывается между B и C, который станет скоро пропастью.

Восходящая подвижность для C-народа становится невозможной, даже если это было желательно; и C-окружающая среда становится сливом, в который спускаются B-неудачи. Косметическое лечение этого социально бедственного промежутка болезненна. Отговорка, что этот промежуток может быть присоединен к любому явлению высокой степени. Примерами такого успеха: в искусстве - звезды популярности, или победители спортивных состязаний.

Для большинства людей нет никакой надежды.

Чем большее количество C-народа отчуждено, тем более отчужденными они станут в дальнейшем. Это - потому что вертикальная часть обучающей петли, основанной на управляемой ошибке обратной связи, произведенной в сравнивающем устройстве E, использует его содействие R, чтобы поместить выше увеличение в усилители, а более высокое сопротивление в аттенюаторы. В результате получаем сильную положительную обратную связь. Объединение общества призвало бы к отрицательной обратной связи в этой точке, но олигархи требуют обеспечить слабость общества: за счет потери стандартов жизни или неудачи решения. Это - результат наблюдения, что фактически происходит нежелательное усиление отчуждения в обществе. Чтобы нанести ему вред часто отклоняют помощь, на которую они имеют право - например, можно отказаться от образования, или социальные платежи остаются несобранными, потому что равные по положению группы испытывают давление, чтобы остаться необъединенными, а инерция бюрократического процесса слишком большая для разочарованных людей, чтобы они могли ее преодолеть.

Теперь повернемся к окружающим средам, в которых существуют процессы из этих трех категорий. Постольку, поскольку C-люди полностью отчуждены, нет никакого взаимодействия между ними и остальным миром. Имеется только отдаленное и возможно завистливое наблюдение за ними, увеличенное и искаженное средствами массовой информации (комедийные ситуации, показы игры, и Т.Д.). Примем во внимание, что имеется пересечение между мирами А и B, в котором членство является неоднозначным. Люди в B-категории пока не отдалены от доминирующей идеологии, так что они не имеют никакой надежды относительно превращения их образа жизни в смирительную рубашку с более низким разнообразием по сравнению с Категорией A. Им платят затем, чтобы попробовать, потому что социальные пособия всегда накапливаются у тех, кто работает в пределах парадигмы, которая проектируется для них. Вероотступники в A, с другой стороны, это те, кто увеличивает разнообразие, увеличивая возможности поведенческого выбора, ухода от суровости разделенной идеологии.

К сожалению, Категория C часто платит штрафы Категории A за неудачу поддержать идеологию. Категория B также платит Категории A (чтобы помочь ей поддерживать идеологию). B-люди имеют отвращение к C-людям, и все давления социальности, показанные моделью, требуют их восходящей подвижности. Для В угрожает опасность провалиться в C. Они закрывают на это глаза, поэтому серьезная конфронтация с C-людьми имеет тенденцию быть табу. Смысл В-безопасности и права часто незначительны и ведет к самоцензуре. Они, вероятно, будут стремиться к A, в любом случае; но Категория А сопротивляется давлению, чтобы сохранить привилегию. Помните, что олигархия сама работает в пределах Категории A. Отражение на факторах, внесенных в список в этом параграфе в контексте модели, предполагает, что размеры A, B и C будет иметь тенденцию сравниваться. Мера не может быть столь грубой как доход на душу населения, ни число индивидуумов. Кажется вероятным, что она будет средневзвешенным социальным статистическим индексом некоторого вида, в зависимости от общества.

Заключительный комментарий говорит, что сортировка постоянно укрепляет свою собственную структуру, и быстро становится неразрушимой главной силой. Это потому что, как много раз было показано, системы с высокой выгодой этого типа имеют большие отрицательные реальные части, и находятся больше во власти их собственных функций обратной связи, чем зависят от ситуации на их входах. В этом случае, в конце концов, петли обратной связи были описаны как петли, узнающие социальность, - которые преподают системе, как быть самой собой и ничем иным. Ее структура само-справочная. Создание изменений на входах, поэтому, будет иметь немного эффекта. И предстоит длинный путь к пониманию того, почему социальное изменение является настолько трудным, и особенно почему либеральные меры, призванные облегчить страдание, обычно и как правило, терпят неудачу.

Модель сортировки была представлена в отношении внутренних миров империй, как мы имели обыкновение называть супердержавы, т.е. США и СССР. В международном контексте, достаточно легко распознать Категории А и B в населении этих двух стран; в то же время имеется небольшая трудность в размещении так называемого Третьего мира в Категорию C. Здесь нет места, чтобы анализировать эту классификацию подробно, но я приглашаю Вас сделать так. Обратите внимание, в частности, как попытка давать экономическую помощь от богатого мира бедному миру фактически увеличивает "брешь в сортировке", в которой имеется чистый отток богатства от бедных стран к богатым. Обратите внимание, что большинство B-народа не осознает этого: возможно, это - предотвращенный синдром зрения; даже в этом случае большинство людей (особенно с персональными компьютерами) не понимают, что они обеднели из-за информации, потому что они - перегружены данными. Обратите внимание также, как попытка наложить идеологию жадности на так называемое "развитие" ведет к дефициту и бедствию - также, как предсказывает модель. Мировой Банк и МВФ - Международный Валютный Фонд разделяют эту идеологию, и из-за этого получаются низкие модели разнообразия.

В пределах отдельной страны сортировка - обычно слишком очевидна. В Индии, например, щели в сортировке населения по категориям остается потрясающими. Конечно, они это фактически институциализируют: основная группа C-категории - класс неприкасаемых. Я был в Индийской армии в середине сороковых как молодой человек. Я оставил Индию 23-го марта 1947 г.- важная дата, когда эта страна стала другой (добилась независимости - А.О.). Империя только что закрылась. С радостью я верил, что класс неприкасаемых скоро исчезнет. Только когда я разработал модель сортировки сорока пятью годами позже, в 1992 г., я понял причину моего разочарования. Имелся некоторый социальный прогресс, я знаю, но - очень медленный; и структурная сортировка не была затронута.

Тем временем, в Англии восьмидесятых, я наблюдал механизм сортировки, работающий с большим эффектом. Правящая идеология была очень сильна, и очень низкого разнообразия. Категория населения B наслаждалась поддельным бумом, а деньги систематически выкачивались из Категории C в Категорию A. Когда процент людей, живущих ниже черты бедности, превысил тридцать процентов, правительство наконец начало действовать: оно отменило статистический индекс, измеряющий черту бедности.

Почти такая же вещь происходит в Соединенных Штатах, и с подобным же воздействием на бедных, и на здоровье, образование и благосостояние вообще. Стало общепринятым считать, что капиталистическое управление эффективно по сравнению с бюрократической неэффективностью, связанной с государственным предприятием. Но любой, кто работал в высоких эшелонах большого бизнеса, знает эту "правду", знает насколько она ложная. Есть книга Herschel Hardin "Траты и Безумие в Частном секторе", в которой даже подзаголовки - это обвинительный акт. Эту книгу нужно читать в каждой бизнес-школе.

Мы имеем дело с насосом сортировки. Народ А приобретает больше преимуществ, а народу C больше приносят вред; и эта тенденция продолжается. Если мой инстинкт хотя бы на треть - даже грубо - прав, то мы можем видеть, почему мы имеем такую тенденцию, и почему ведущие к беде правительства бывают переизбраны. Так народ категории А сохраняет правительство, которое он одобряет, а народ C бессилен. Народ В держит баланс власти: они подкуплены потребительскими товарами, финансируемыми с помощью кредита - плюс надежда относительно перехода непосредственно в Категорию A. Большинство в демократии сортировки, вероятно, выберет статус-кво. Интересное современное явление - замена, часто происходит, потому что замечено, что там, где она отчаянно требуется, происходит молчаливое понимание того, что не будет никакого фактического изменения. Правительства имеют тенденцию колебаться вокруг центральной политической позиции, так, чтобы "левые" и "правые" позиции вокруг этой средней были бы почти неразличимы. Завтра новый Президент Клинтон будет избран в Соединенных Штатах. Он будет избран на платформе, требующей замены. Это ясно любому, например, городскому Черному населению. Так как не было никаких предложений реструктурирования хотя бы чего-нибудь, в отличие от чувствительности к муссируемым слухам, модель ожидает, что эффект сортировки оставит состояние таким, как оно есть.

Теория продвинулась, изолировав две особенности явно торжествующей культуры, которая теперь доминирует над миром, и которая, как я утверждаю, окажется фатальной для последующей истории нашей цивилизации. Первое - механизм сортировки. Короче говоря, это деление мира на категории (как минимум три, но и больше, чем три, могут тоже быть идентифицированы), которые делают обреченными нации самой низкой категории путем подчинения идеологии управления, которая является теперь вселенской в своих возможностях. Положение любой нации все более и более предопределены в терминах хронической сортировки, и это имеет эффект подтверждения их нищей идентичности за счет положительной обратной связи. В пределах каждой отдельной нации наблюдается рекурсивный эффект: нет никакой реальной надежды относительно спасения неимущей категории населения от работы насоса сортировки. Вторая особенность - то, что этот насос является начальным побуждением жадности, к которой респектабельные люди взывают по поводу прибыли.

Респектабельность в этом смысле обеспокоена соглашениями, которые подписывают между собой идентичность и материализм, а ведь они определяют механизм социальности. Эмпирические свидетельства изобилуют примерами устойчивого повышения нищеты и агонии. Категория А или B в моноэтнических государствах позволяет государству не отказываться от изготовления оружия, но они будут не в состоянии обеспечить всемирное изобилие продовольствия и лекарств. Только маленькие группы добровольцев могут пробовать кому-то помочь. Далее следует неэффективность: сортировка происходит от структурного недостатка. Тождественно, на уровне этнических государств рекурсии, респектабельные люди сидят на званых обедах, обсуждающих "проблему" тысяч оставленных детей, бродящих по улицам, занимающихся только кражами или проституцией, и хроническая сортировка социальности объясняет, что ничто нельзя сделать. Снова, маленькие группки добровольцев стараются смягчать вред, но само общество - поразительно безучастно. И все же, для приносящей вред трети нации, и для голодающей трети мира, и для всех хороших и заботящихся людей, кто разделяют и национальное и международное беспокойство относительно больше чем половины ныне живущих людей, правящая идеология неприемлема. Для них суть - не суть. Они знают, что имеется такая вещь, как социальное благо.