Вот тут спрашивают, чего ты не пишешь-то про Питер? А чо писать. Не прошло и трех недель, а я падал с лестницы, валяясь потом три дня без движения, и до сих пор чудовищно хромаю; терял ключи от жылья и еще кое-какие важные предметы; ночевал у Сумерка Богов; дружился с бомжами... И это еще типа не все... Я решил написать роман про блокаду, у меня уже была депрессия, каких не бывало ни разу в жызни, у меня почта на трех компьютерах в двух городах, вещи в трех местах, полкило ключей в кармане и полная дефокусировка. Я весь по частям, а потому читателям уикли придется в ближайшее время часто меня прощать.
Анекдоты тут тоже свои... Даю сотруднице задание: позвонить какому-либо ди-джею, пусть анекдот расскажет для газеты. Анекдот получаем следующий:
Девочка просит папу отпустить ее на дискотеку.
- Неча там делать, на дискатеке-та!
- Ну, пап, ну я хочу на дискотеку...
- Ладна. Минет - и иди на дискотеку.
Делать нечего, девочка соглашается. Папа снимает штаны, а у него член коричневый такой, будто бы в шоколаде.
- Па, а чо у тебя член такой коричневый?
- Так чо, брательник твой уже на дискотеке...
Веселые нотки
Главное: обещанные стихи русского слэм-чемпиона номер 1, Фрязинского Тимофея.
План, пистолет и бутылка водки, В голове играют веселые нотки.
Бутики, пейджеры и рестораны, Полны от денег мажерские карманы.
Погромы. Погромы. Погромы. Погромы. Дайте буйным Свободу от дурдомов!
Агенты, барыги, прочие ублюдки, Обрез у обкислоченной проститутки.
Выстрелы. Крики.
Выстрелы. Крики. По улице гуляют Настоящие психи!
Толстый мудак со своею козой, Выстрел, другой - он отправлен в отстой.
Хачи подвалили на бричке к девченкам, У одной был ствол - пиздец их машенкам.
Дикий смех и лютый оскал. Дикий смех и лютый оскал.
Дурак из лечебници Женщину поймал!
Вот оно, настоящее русской поэзии!
А в воскресенье в ЦДХ состоялся слэм номер два. Я там не был, подробностей не знаю, только результаты могу процитировать:
Малый Букер за перевод с английского достался прекрасному Виктору Голышеву, перелившему на наш "Амстердам" Макьюена (за который автор, кстати, получал Букера своего, британского). "Благосклонность жюри я не вполне заслужил: Макьюэна переводили другие люди, работы 2 из них, которые были в списке, я читал как профессиональный рецензент. Они заслужили ее ничуть не меньше - это не кокетство, тем более - объем у них был больше. Думаю, мне эту премию дали за старость. А еще тут был элемент блата: моя мамаша перевела не меньше трети романов Грина", - сказал триумфатор в благодарственной речи.
Напоминаю, что это был десятый и последний Малый Букер.
Василий Филиппов (Петербург) - за книгу "Стихотворения" (СПб.: Петербург-ХХI век, 2000), - драматическую канонизацию достижений ленинградской нонконформистской поэзии 1970-х - 1980-х годов.
В номинации "ПРОЗА":
Андрей Левкин (Москва) - за книги "Двойник" (СПб.: Борей-Арт, 2000) и "Цыганский роман" (СПб.: Амфора, 2000), - подрывную работу с материей языка, искривляющую и рассыпающую литературное пространство.
В номинации "ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ":
Валерий Подорога (Москва) - за тексты в книгах "Мастерская визуальной антропологии. 1993-1994" (М.: Художественный журнал, 2000) и "Тетради по аналитической антропологии. Вып. 1. Авто-био-графия" (М.: Логос, 2001), открывающие новые возможности синтеза поисков современной западной философии с традициями русского философствования.
В номинации "ЗА ОСОБЫЕ ЗАСЛУГИ В РАЗВИТИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ":
Владимир Сорокин (Москва) - за инновационность и радикальность творческой стратегии, не потерявшие своей актуальности, несмотря на обретенный статус классики.
Ощущения, по обыкновению, неровные. То есть все авторы любимые и заслуженные. Но... Боюсь, каждый из них мог бы произнести слова Голышева: всем четверым, всем без исключения Белого дали за заслуги, за вклад, за старые раны, за любимые глаза, а не за конкретные тексты. Что вряд ли правильно.
Иван Белкин не умнее Юрия Казакова
Журнал "Знамя" и "ЭКСМО-пресс" объявили о премии Ивана Петровича Белкина: за повесть, как несложно догадаться. Призовой фонд - семь килобайт американского бабла, 5 штук победителю, по 500 баксов - четырем проигравшим финалистам.
Есть некая местечковая юмористичность в том, как "Новый мир" и "Знамя", эти Авдотья Никитична и Вероника Маврикьевна нашей литературы, поделили пи-ар малых форм: "Новый мир", напомню, является учредителем конкурса рассказов имени Юрия Казакова. В таком же точно формате: лучший за год.
Позитивный смысл таких действий, вроде бы, очевиден: найти спонсора, привлечь внимание, поднять престиж, затусовать общественность, сомкнуть усилия толстого журнала и издательского монстра - все верно. Это и есть реальное строительство гражданского общества.
Но есть "но", которое в новом тысячелетии прощать уже невозможно. Вот в старом еще как-то прощалось, а сейчас сил уж терпеть нет. Премия Ивана Белкина, так же как премия Юрия Казакова, светит только бумажным авторам, сетевые публикации не принимаются. Критиковать такой подход даже как-то и скучно. Средний уровень худла, публикуемого на "Современной русской литературе с Курицыным" или на "Вавилоне", выше, наверное, среднего уровня текстов "Знамени" и "Нового мира", и уж безусловно выше уровня текстов из журнала "Золотое перо Псковщины", которые участвовать в подобных конкурсах могут. Не понимать этого, сознательно ставить себя в один ряд не с "Вавилоном", а с "Золотым пером Псковщины", является уже не просто мутным отстоем, но чуть не, прости Господи, вредительством.
Нет, правда, иногда та каша, что царит в головах моих современников, доводит просто до слез.
Е.И.Если следовать вашей образной логике, кем бы тогда вы хотели стать в конце этого сериала: победителем, жертвой? Ну, хотя бы гипотетически?
Д.В. Национальной святыней. Только - почему гипотетически?
На "Современной литературе" - подборка из новой книги стихов Дмитрия Воденникова "Мужчины тоже могут имитировать оргазм".
Воденникова принято ругать - долго, самозабвенно, с чувством сладости во рту. Воденниковым принято восхищаться - поэтом, не устающим совершать предательства, одно блистательнее другого. Каждое из этих предательств лишает нас, любителей "Репейника", воспоминаний - родных, неотчуждаемых, как вкус жаркой манной каши со смородиновым вареньем. Воденников раздражает, как может раздражать человек, вызволивший из небытия сгустки неосознанных - общих - переживаний, присвоивший это знание и - отказавшийся от него. Память подобные шуточки не прощает. "Он исписался. Тупиковый путь", - слышно вот уже несколько лет как. И пылкость, с которой это и подобное произносится, лучше всего обличает неравнодушие.