Марийский народ снова решился на чрезвычайный внеочередной съезд
Cъезд состоится 23 декабря 2004 года в зале Дворца культуры им. XXX-летия
Победы. Начало в 9.00 часов. Подробнее - http://tatarica.yuldash.com/index.php?article=173
Гармонь и соловьи татарского Есенина
Вчера ушел из жизни великий романтик, которого за особую лиричность называли
татарским Есениным, - Ильдар Юзеев.
Автор первого мюзикла "Крик кукушки" после пышных январских торжеств,
когда с 70-летием народного поэта Татарстана поздравлял президент, вернулся
к своей работе в детскую газету "Сабантуй". По средам он незамеченным
проходил по коридорам в свой кабинет и редактировал письма со стихами будущих
литературных гениев.
Интервью с Ильдаром ЮЗЕЕВЫМ оказалось не только последним в рамках проекта газеты
"Восточный экспресс" - "Татарский век", но и последним прижизненным
откровением лирика.
- Башкирская земля дала татарской культуре целую плеяду писателей и поэтов -
Галимджан Ибрагимов, Шаехзаде Бабич... Да и вы сами родом оттуда. Современная
эстрада в основном - это выходцы из Башкортостана: Салават, Хания, Айдар...
Что за народный родник здесь бьет?
- Сам я родом из Янаульского района Башкортостана, где не было ни одного настоящего
башкира, а только паспортные. Каждый день, даже живя среди татар, мы сталкивались
с культурой этого братского народа. По радио всегда звучала башкирская музыка,
к нам приезжали башкирские артисты, выписывали башкирские журналы и газеты.
И то, что многие наши певцы из Башкирии стали лучшими, - именно благодаря тому,
что сумели не только сохранить мелодию души ("мон") своих предков,
но и обогатиться башкирской музыкой курая.
Что касается литературы, то я специально изучал поэзию башкир и татар. Да, в
поэтическом соперничестве мелодии Тукая и Такташа одержали верх, но стихи Мустая
Карима и Назара Наджми нашли свое почетное место. Природа Башкирии заколдовывает...
Ее бескрайние степи, родники, леса - все создано для вдохновения. Первозданная,
девственная природа заставляет переполняться чувствами душу, сердце человека.
Там есть такие места, где невозможно сдержаться и не запеть.
- Где еще бьет источник, подобный башкирскому?
- Это Актанышский район РТ. Сейчас я работаю в газете "Сабантуй",
где просматриваю стихи детей. Так вот, больше всего писем приходят отсюда. Начинаю
думать: неужели Аллах раздарил всех соловьев этой земле? Гнездо поэтов есть
в Рыбно-Слободском районе. На мой взгляд, будет жить татарская школа - будет
жить татарская литература.
- В советском паспорте вы были записаны башкиром.
В этой республике некоторые вас считают национальным поэтом, а сами
себя вы называете татарином. Словно сама судьба решила сделать вас общим
сыном двух братских народов. Но, видимо, кому-то это братство не дает
покоя?
- В районе вместе со мной учился будущий народный поэт Башкортостана Ангам Атнабаев,
который по паспорту числился башкиром. После окончания школы, я с братом уехал
в Казань, а Ангам - в Уфу. Он остался татарским поэтом в Башкирии, мы заняли
какое-то место в Татарстане. В итоге будто оказались по разные стороны фронта
- татарская литература в Башкирии отдельно, татарская в Татарстане - отдельно.
Появилось непонимание между двумя братскими народами. Сами башкиры - это радушный
и гостеприимный народ. Во многом здесь замешана политика, но в то же время во
всем винить Москву нельзя. Кто мешает татарской культуре жить в гармонии с башкирской?
Никто. В будущее смотрю с оптимизмом и думаю, что такое положение долго не продлится.
В противном случае башкирский родник засохнет.
- Что угрожает этому поэтическому роднику в первую очередь?
- До 50-х годов все предметы в татарских школах Янаульского района РБ преподавались
на родном языке. Резкие перемены начались в 70-х годах, когда Башкирию возглавил
татарин Шакиров. Он решил увеличить число башкир за счет "паспортных".
И для того чтобы убрать татарский язык, нашу школу перевели на русский. Похожую
политику проводят и последнее время. Раньше татарский язык здесь еще сохранялся
как предмет, теперь с младших классов вместо языка матери пришел башкирский
язык. В итоге школа стала ни татарской, ни башкирской.
- К роднику поэтов вас привел брат, известный литературный критик - Нил Юзеев?
- Наверное, да. Ведь первые свои произведения я написал в 1943 году, в третьем
классе, подражая своему старшему брату Нилу. Тогда в нашей районной газете вышла
полоса под заголовком "Творчество братьев Юзеевых". Тогда было опубликовано
мое стихотворение "Враг отступает". В поэзии нашим с братом первым
наставником была мама. До какого-то времени она работала учительницей, но после
родовой травмы перестала выходить из дома и занималась только нами.
Уже во втором классе попробовал себя на поприще драматургии: написал пьесу о
12 детях, которые во время похода в лес за цветами встречают подозрительного
человека и сдают его в сельсовет. Он оказывается шпионом. Первыми зрителями
и актерами этой пьесы были мои друзья.
- Судя по вашей первой пьесе, атмосфера всеобщей классовой бдительности оказала
влияние и на девятилетнего Ильдара...
- Молох репрессий не минул и нашу семью. Но для нас с братом это было тайной
вплоть до смерти родителей. В январе 1937 года моего отца забрали в НКВД. Тогда
он был директором школы, и его обвинили в диверсии - поджоге школы. Она действительно
сгорела, но причина была банальной - халатность. В районном НКВД его допрашивали
с пристрастием, но по сравнению с тем, как били в Уфе, это были цветочки. Только
после лечения в санаториях он пришел в себя, дальше работал учителем. В 1942
году ушел на войну, вернулся только в 46-м в звании капитана. Я помню, как мама
писала ему письма, а меня просила закончить стихом. Тогда экспромтом я написал:
Когда в груди у вас даже
сердце бьется против врага,
Пусть в бою не дрогнет
ваша рука.
Привет вам шлет ваш сын - поэт. (Перевод A.M.)
- Для творческих людей обычно существует в жизни
переломный момент. Был ли у вас такой?
- Мы все начинаем с малого. Первым жанром, в котором себя попробовал, стали
малые стихи. Поэма в мое творчество пришла на первом курсе пединститута. Тогда
группу отправили на картошку. У меня не было подходящей одежды, поэтому поехал
в телогрейке. Сильно простыл и заболел туберкулезом. В санатории меня поместили
в изолятор, где я находился между жизнью и смертью. Эти переживания легли в
основу первой поэмы "Жизнь побеждает".
- Вы как настоящий татарин любите играть на гармони. Почему гармонь стала национальным
инструментом?
- Татары очень музыкальный, мелодичный народ. Й эту
музыкальность он пытается передавать с помощью различных инструментов.
Сначала это был курай. В 30-е годы среди творческой молодежи особо популярна
была мандолина. На ней играли Муса
Джалиль, Хасан Туфан. Потом было время скрипки. Яркий пример этой
эпохи - Загид Хабибуллин. Но эпохи менялись, а народным инструментом
оставалась гармонь. Дома гармони не было, так что учиться ходили к соседям.
И вот сейчас в газетах читаю, что казанская фабрика музыкальных инструментов
перешла к выпуску гробов. Я был потрясен. Так появилась новая поэма
"Последняя гармонь". На ее слова появилась песня, которую
исполняет Джавит Шакиров. Гармонь не умрет, а если уйдет, то уйдет последней
- вместе с народом.
Арслан МИНВАЛЕЕВ
"Восточный экспресс" №92 (246) 22 декабря 2004г
Вчера услышал я грустный напев… Идрис Газиев: с ансамблем и без
Поединок Идриса Газиева с Государственным оркестром
народных инструментов РТ проходил на сцене Камаловского
театра в понедельник. Победил Башкортостан.
Программа "Олы юл тузаны" состояла сплошь из народных песен. Как известно,
у великого национального достояния есть только одна проблема - однообразие материала:
весьма далекие от предков наши современники превращают напевы в бесконечный
стон... Газиев же решил представить песни в различных аранжировках.
Он пел их под переливы оркестра и взмахи дирижера Анатолия Шутикова. И, как
всегда, актерствовал. Выплывал из-за кулис в украшенном блестками пиджаке и
бабочке, широко раскрыв глаза, осматривал зал. При этом красавец Газиев одновременно
напоминал робкого студента консерватории и собственную бабушку. И мысленно надеваешь
на его голову платок. Впрочем, послушаем голос. Тенор народного артиста Башкортостана
и Татарстана (и заслуженного - России) лишен характерных народных вибраций,
что может только радовать. Бывает, знаете ли, такое: слушаешь певца и ни единого
слова разобрать не можешь. А тут даже подпевать можно - в одном из номеров он
одним взмахом руки погрузил зал в сентиментальное мычание.
А еще у многочисленного лауреата есть своя улыбка, которая мягко может перейти
в ухмылку и гримасу. В общем, глаз не оторвать. Наверное, поэтому Газиев иногда
излишне манерен - записки читает так, словно это правительственные грамоты,
периодически хлещет об пол микрофонным шнуром. Зато он любит получать цветы
- образцы флоры певцу несут не только простые зрители, но и всяческие председатели
и главы.
Он пел песни а капелла. Песни и поволжских, и сибирских татар, и башкирские.
"А вы знаете, что напротив Камаловского стоят бывшие номера "Булгар",
в котором Тукай впервые и услышал "Эллуки" от поэта Сагита Рамиева?
А сейчас здание практически разрушено", - сообщает он и заводит песню "Ашкадар"
о трагической любви аж с двумя самоубийствами. Тенор Газиева на самом деле вообще
не требует никакого аккомпанемента - богатством тембра и актерскими миниатюрами
певец добивается большего эффекта, чем с оркестром.
Газиев зовет на сцену баяниста Рашида Мустафина (пошел третий вариант аранжировок)
и начинает признаваться в любви к татарской девушке Хамдие. Тут его начинает
слушать даже осветитель, просидевший до этого два часа на ступеньках с безразличным
видом. Таким образом, Камаловский был покорен окончательно.
Я же, направляясь вдоль улицы Татарстан к остановке автобуса, думал о том, как
после подобного концерта найти причины, чтобы ходить на других артистов...
Радиф КАШАПОВ
"Восточный экспресс" №92 (246) 22 декабря 2004г