Главное впечатление от книги (может быть, из-за повествования от первого лица, может быть, из-за манеры изложения, может быть, из-за того, что герой все время перемещается, все повествование накладывается на его постоянные и неприкаянные перемещения), - Холден Колфилд вырос, переехал в Германию и теперь спивается по мере сил. Сходство между героями двух книг кажется мне изумительным, - та же способность немедленно влюбляться в хорошеньких девушек, то же мучительное стремление к дружбе и доверию, та же рефлексия, и даже манера задаваться вопросами, никого больше не интересующими (куда деваются утки, когда замерзает пруд? как выглядел Гамбург, когда бомбардировщики стерли его с лица земли?) - та же, что и у Колфилда. Плюс манера слишком часто вспоминать детство, плюс сентиментальность, плюс внезапные приступы тоски и счастья. Вдобавок ко всему этому герой постоянно ощущает себя больным, ослабшим, просто физически,!
- и тут, конечно, тоже Колфилд лезет в голову, особенно конец "Пропасти...". И деться от этого сходства совершенно некуда. Можно только попытаться о нем не думать.
О чем тогда? О брендах, о золотой молодежи, о смерти, о нацизме и смерти, о девочках, о Данте. В Faserlande всего этого хватает, книга вообще избыточна, одурманивающе циклична, и к четвертой-пятой главе начинает вызывать поташнивание и головокружение, - от постоянного питья, гуляний, блевоты, разочарований и перемещений, через которые проходит главный герой и которые потихоньку начинают плохо сказываться на читательских нервах. Залем, Гамбург, Мюнхен, Зильт, Гамбург, Франкфурт, Карлсруэ (оказавшийся Гейдельбергом), Мюнхен, Мейерсбург, Цюрих. Под конец ему все-таки удается вырваться из Германии - хотя бы географически.
Все говорят о брендах, о засилии в романе брендов. О том, что главный герой погряз в брендах, о том, что мир его состоит из брендов, даже о том, что бренды - главная составляющая книги и главный ее персонаж. Мне странно, я этого не вижу или не понимаю. Я вижу только, что бренды здесь играют одну-единственную роль, - роль константы. В невыносимой текучести повествования, в постоянном мелькании друзей, женщин, гостиниц, переживаний, напитков, физических состояний, случайных попутчиков бренды представляют собой некую ось, инварианту, - если вы видите в Порто-Рико типа, который носит розовые рубашки от Ralph Laurent и к ним часы Rolex старого выпуска, а на ногах у него шлепанцы от Аlden, - вы можете смело думать о нем то же самое, что подумали бы, встреть вы его в Зальцбурге, Страсбурге, Грюденберге. Pilsner везде Pilsner, и в любом городе есть Mariott Hotel, и пока наша Visa дает герою возможность покупать правильные рубашки от Brook Brothers, ему есть, за что уцепиться. Раз!
ве он не ценит качество?
Ценит, конечно, ценит, как и все, кто его окружает, - Варна, Нигель, Александр, Ролло, Анна, Серж, Карин, - у каждого из них есть свои "брендовые" привычки, суждения о брендах, отношения с брендами, и это - тоже константа, константа, определяющая "золотую молодежь" в любой части света. Нигде не работающую, блуждающую из бара в бар, живущую от таблетки к таблетке, слоняющуюся из гостиницы в гостиницу и из машины в машину в уравновешенном, сытом, спокойном мире усмиренного за последние десятилетия Faserlanda. Беда только в том, что среди них всегда присутствует тот, кто не находит себе места: слишком много думает, слишком часто останавливается, слишком остро переживает, задается вопросам об утках, и о замерзшем озере, и о том, был ли случайный таксист комендантом концлагеря, и о том, что хорошо бы азиаты наводнили собой Европу. Такой всегда обламывает любую вечеринку, не хочет трахаться вместе со всеми, отказывается от колес, задает вопросы, обижается на друзей, ворует под !
конец чужие барбуровские куртки - как главный герой. Уходит, уезжает, из одного разочаровавшего, вымотавшего его города перемещается в другой, столь же выматывающий, такой же разочаровывающий. До бесконечности, - почти.
Разочарование становится основным мотивом, основным настроением романа, разочарование - бегство, разочарование - бегство. Главное, бесконечное, - разочарование - друзья. Это разочарование уходит назад, в полумрак детских еще лет, когда постепенно-постепенно жизнь развела главного героя (я мучительно, кстати, пыталась по всей книге найти его имя, собственное, то есть - и не нашла) с Хеннингом, мальчиком, любившим дорогое мороженое "Грюнофант", на которое у него никогда не было денег. Теперь у рассказчика есть старый друг в каждом новом городе - и каждый старый друг приносит новые разочарования. Гамбургский эстет Нигель, любитель drinch-parties, жрет колеса и устраивает групповуху, ужасая главного героя своим предложением "поучаствовать". От этого можно только бежать в Мюнхен; в Мюнхене фантазер и путешественник Алекс якшается с ни на секунду не замолкающей дурой Вандой, и требует, чтобы друг ей восхищался; от этого можно только бежать в Меерсбург. Мягкотелый Ролло из Меерс!
бурга решит покончить с собой, нажравшись колес и напившись пива. От этого приходится бежать в Цюрих. И так без конца.
И все так тускло, и серо, и однообразно в Faserland-е, что становится страшно, как по ночам в детстве, когда вокруг видятся только призраки и тени, одна омерзительнее другой, и страх заставляет не жмуриться, но мучительно выискивать их слезящимися глазами и пугаться еще больше. То-то герою всюду видятся "наци" - там, где они есть, например, в баре, где собираются люди вроде Уве Копфа и других любителей ботинок "Док Мартинс", - и там, где их нет, - в ночном портье, в водителе такси, в каждом пенсионере, в зеркале в некий страшный момент. Иногда мне начинает казаться, что ему хочется, чтобы какие-то из его страхов оправдались, - может, не наци, но какая-то часть единой силы, что-то, что превратит Faserland не в набор пьяно качающихся городов и городков, утопающих в синтетическом пуху барбуровых курток, но в единое целое, во что-то, за что имеет смысл не только пить, но и бороться. Во что-то, что обладает былой энергией и силой, пусть даже разрушительной силой; может быть, т!
огда герою перестанет, наконец, казаться, что с пересечением государственной границы его Германия перестает для тебя испаряется, умирает.
В этой книге очень много смерти, вязкое, липкое смертное болото. Родители Александра гибнут в автокатастрофе, Ролло топится от одиночества и пустоты, евреев сжигают в печи, Карин чуть не сбивает машиной пенсионера, Гамбург когда-то был сметен с лица земли, в могиле, на которую герою так хочет посмотреть, покоится Томас Манн. Несколько часов блуждания по кладбищу, безрезультатные поиски, темный вечер, неизвестно откуда взявшийся хмурый лодочник. Последняя фраза книги: "Скоро мы уже будем на середине озера. Совсем скоро". На середине, не на другом берегу. Возможно, герой не собирается доживать до другого берега.