Исполнилось 100 лет со дня рождения Владимира Федоровича Уткина (17 октября 1923 - 15 февраля 2000), академика, конструктора, специалиста в области ракетно-космической техники, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии. Имя выдающегося инженера-ракетчика из плеяды создателей космических кораблей, во главе с великим С.П. Королёвым, было известно до недавнего времени узкому кругу ученых и военных. Понятие "засекреченный ракетчик" - это как раз про Уткина.

"Советская Россия" предлагает читателям одно из интервью Владимира Федоровича Уткина известному журналисту Владимиру Губареву (1938-2022 гг.), посвятившему свое творчество космической науке, напечатанное в журнале "Наука и жизнь".

Понятие "секретность" въелось в плоть и кровь того поколения, к которому мы принадлежим. Журналисту не положено было спрашивать за пределами "космической области", а конструктору надлежало отвечать в тех пределах, о которых можно писать в газете. А о чем "можно", обычно определяла "инстанция" - так именовался безликий коллектив, который якобы определял стратегию и тактику пропаганды той или иной области науки, техники и промышленности. Любопытно, что за контакт всех ракетчиков и фирм с газетчиками отвечал перед ЦК КПСС и Совмином тот же ЦНИИМАШ, которым ныне руководит Владимир Федорович Уткин.

Обычно в канун того или иного пуска сотрудники ЦНИИМАША составляли "план пропаганды". Юрий Александрович Мозжорин согласовывал его в ЦК и Совете Министров, и с этой поры сей "документ" становился Законом. Что-то делать вне этого плана не только было запрещено, но и пресекалось моментально... А потому между прессой и Мозжориным всегда возникали конфликты: нам хотелось рассказать побольше, а цензоры старались четко следовать инструкциям. Подобные планы предусматривали "открытие" тех или иных специалистов, им разрешалось контактировать с прессой, комментировать события. И каждый раз такой список согласовывался "наверху".

Естественно, Генеральный конструктор Владимир Федорович Уткин никогда в такой список не попадал, ему категорически запрещалось не только давать интервью, беседовать с журналистами, но и даже встречаться с ними! Уходили в космос спутники, созданные под руководством Уткина, но практически все двадцать лет упоминать о нем было нельзя. И, прежде всего, потому, что его коллектив создавал боевые ракетные комплексы. Время прошло, но, тем не менее, "разговорить" Владимира Федоровича на эту тему было нелегко...

- Во-первых, раз уж "комплекс" - значит, много всего... Ракета - это главная составляющая. Далее: стартовый комплекс, либо наземный, либо шахтный, либо морской, либо воздушный... На заре нашей техники были "идеологические споры" - что главное? Одни утверждали, что ракета - это патрон, шахта - это гильза... Что же первоисточник: шахта или ракета? Извечный философский вопрос: кто главнее - яйцо или курица?.. Впрочем, насколько я помню, академик Глушко убеждал, что его двигатели - это телега, на которой не имеет значения, что именно поднимать в космос - человека или болванку из металла, а потому он доказывал, что именно ему, а не Королёву, принадлежит первенство в космосе... - Мне не хотелось бы комментировать высказывания академика Глушко - то история давняя, и к ней я не имел отношения. Потому говорю о близком мне, о том, что волнует и сейчас, хотя прошло уже много лет... Итак, ракетный комплекс - сложная и многоплановая техника...

- А действительно, разве не так? Или спутник Земли? Ведь ракетный комплекс делается ради запуска искусственного спутника Земли, а боевой комплекс - для того, чтобы доставить ядерную боеголовку до цели. Так что споры поначалу были несколько схоластичны, потому что ракетный комплекс - единое целое. И не случайно, чтобы объединить очень разные организации, очень разные проблемы, увязать их воедино, и был создан Сергеем Павловичем Королёвым Совет главных конструкторов. Это весьма оригинальная и эффективная организация, которая постоянно решала именно комплексные проблемы. Затем Совет как форма работы распространился на все ракетные объединения. Совет главных конструкторов рассматривает тактико-технические данные на весь комплекс. Искусство Генерального конструктора и состоит в том, чтобы вместе со своими смежниками умно "завязать" весь комплекс, чтобы он "заиграл". Не может быть хорошей ракеты при плохом старте, и наоборот!.. Как пример хорошей работы я хотел бы рассказать о комплексе "Зенит". Ракета "Зенит" имеет автоматический старт.

- Нет, почему же?! Мы сидим и пьем чай, а ракета лежит в хранилище со своими спутником. Она постоянно готова поехать на стартовую позицию... Дается команда: "Завтра произвести пуск!"... А мы пьем чай...

- Тогда выбирайте занятие себе сами! Главное то, что вы далеко от ракеты... Тем не менее, все происходит, как и положено. Председатель государственной комиссии спрашивает у главных конструкторов, те докладывают о готовности своих систем - о заправке, о прицеливании и так далее. Затем Генеральный заключает, что комплекс ракетный готов к проведению испытаний! И вот тогда в назначенное время командиром расчета нажимается кнопка "Пуск!". Мы пьем чай, а циклограмма пуска пошла... Открываются ворота, выходит ракета-носитель "Зенит" с космическим аппаратом, подходит к стыковочной плите. А там есть разъемы, и происходит стыковка, и по заправке окислителем, горючим, гелием, соединяются и электрические цепи. Все стыкуется и проверяется. Если все нормально, ракета поднимается... На улице минус тридцать или сорок градусов, а мы с вами сидим в тепле, смотрим подготовку старта по телевизору...

На стартовой площадке при заправке ракеты и подготовки ее к пуску никого нет, а ракета уже в вертикальном положении, дается заправка. И пуск!.. Чего мы достигаем? Мы не рискуем людьми. К сожалению, аварии случаются, погибают люди... В общем, очень важно, когда старт автоматический. Но сделать это непросто, так как нужно посмотреть, что должна "на себя взять" ракета. Богатый опыт, накопленный конструкторами, и большое стремление внести свой вклад в улучшение характеристик комплекса сделали свое дело. Ну например: зачем на борт ракеты брать заправочные трубопроводы второй ступени? Это ведь лишний вес... В общем, было найдено много интересных решений. Это и по системам управления на фирме, руководимой Владимиром Лаврентьевичем Лапыгиным, ну и, конечно же, главным конструктором стартовых комплексов Всеволодом Николаевичем Соловьевым.

Раньше это КБ возглавлял Петров. Им был предложен для вновь разрабатываемого комплекса двухскатный стартовый стол вместо шестискатного, что упрощало конструкцию. Однако при первом же пуске ракеты произошла авария. Причина - изменение газовой динамики. Конечно, был виноват Петров, однако и Глушко надо было предусмотреть усиленную теплозащиту элементов двигателя. Кстати, это было сделано на последующих "изделиях"... Однако Глушко настоял на снятии Петрова...

- ...Мы с Соловьевым обсуждаем возникшие проблемы, и он просит кое-что "взять" на ракету, чтобы не усложнять "наземку". Я иду ему навстречу, но создатель систем управления Пилюгин либо потом Лопыгин говорит: "Я не могу так сделать, так как нужен еще один дополнительный прибор либо на ракету ли на стартовый комплекс, и мне это плохо..." Так вот, для меня задача состоит в том, чтобы я с ними троими, а если нужно и другими, нашел лучшее решение, дающее возможность сделать комплекс необычным, "красивым", как любят говорить конструктора, а предпочитаю иное определение: "Нужно, чтобы комплекс заиграл". И когда Австралия решила делать международный космодром у себя, они выбрали из всех ракет наш "Зенит". И выбрали они его потому, что это экологически чистый современный носитель... Вот что такое ракетный комплекс!

- Согласен!

- А я Генеральный конструктор как боевых комплексов, так и космических. И естественно, что опыт создания военной техники, а я начинал с нее, затем был использован и для сугубо мирной. Так в целом развивалась вся ракетная техника в Советском Союзе.

- Все, начиная с Р-1...

- Я приехал в Днепропетровск 22 июня 1952 года. Думал, что ненадолго, а оказалось на сорок лет... Здесь был автомобильный завод, и люди подготовлены соответственно. И вот мы, молодые специалисты из разных вузов страны, пришли, чтобы выпускать серийно ракету Королёва Р-1. Приехала группа опытных специалистов во главе с Василием Сергеевичем Будником. Он был заместителем Королёва. С ним приехали прочнист Никитин, баллистик Герасюта, двигателист Иванов, Назаровы...

- А ничего особенного - разрабатывалась машина для перевозки инструмента, запасных узлов и приспособлений, необходимых при эксплуатации серийных ракет (машина ЗИП). В ней надо установить инструментальные шкафы, верстак и другое оборудование. Мне было поручено разработать верстак с инструментом и другими приспособлениями в нем... Но поскольку в студенческие годы денег не было, то приходилось подрабатывать. Первые три семестра мы грузили вагоны на вокзалах, а потом мы уже научились делать чертежи. И настолько напрактиковались, что работали в научно-исследовательском секторе института. И зарабатывали уже неплохо. Сидишь в выходной день и чертишь, причем объекты были самые разные - толи разрез двигателя внутреннего сгорания, толи ремонтные чертежи прессов для производства грампластинок... И эта универсальность очень пригодилась. И первая моя работа - чертеж верстака. Вся комплектация для сохранности консервировалась - в пергамент завертывалась и пропитывалась в парафине. Укладка проводилась в деревянные вкладыши с гнездами. И первое, что пришло мне в голову - завернуть в пергамент каждый ключик, клапан, сифончик, - в общем, все, потому что дело-то особое. Сделаешь чертежи, макеты, а затем идешь в цех и следишь, как идет изготовление. За изготовлением машины мы следили с большим трепетом - ведь это наше первое конструкторское крещение.

- Пришли мы все из разных институтов. Я из Ленинградского военно-механического, а другие из МАИ, из МВТУ. То есть мы пришли из разных школ, и каждый принес что-то свое. Это обогащало всех. Потом мы столкнулись с иной проблемой: когда "Южмаш" уже сложился, многие стали преподавать в университете, а затем его выпускники приходили в КБ и на завод. И получилось так, что приток сил из других школ иссяк. Но это будет гораздо позже, а пока молодые люди приезжают на новое место, чтобы начать принципиально новое дело... Вскоре была организована группа ведущих, в нее пришел Лев Абрамович Берлин. Он позже стал заместителем главного конструктора и уехал на полигон. Там он и погиб...

- Работали с Р-1, потом Р-2... И вместе с производством этих ракет сами потихонечку росли. Сначала ведущий инженер, потом руководитель группы...

- Это ракеты Королёва. И завод был создан в Днепропетровске для серийного выпуска его машин.

- Первая ракета Р-1 так и есть... Но у Р-2 был уже один несущий бак - это уже на ФАУ... Поначалу для Р-1 надо было сделать всю техническую документацию для серийного производства. Потихоньку меняли технические условия, вводили некоторые усовершенствования. Потом увидели, что кое-где "напахали", сделали ошибки. Это была великолепная школа. Так что работа над Р-1 - это серьезная и важная ступень в развитии нашей ракетной техники, и ни в коем случае ее роль в истории преуменьшать не следует. Кстати, именно в эти годы мы смогли понять размах новой отрасли, мы увидели, что необходимо развивать двигательное направление, создавать принципиально новые системы управления, организовывать новейшие производства, исследовательские институты, испытательные стенды... У Р-2 ничего общего с ФАУ-2 уже не было.

Потом была еще одна машина Королёва - Р-5. Это еще один шаг в ракетостроении. В общем, каждая новая ракета давала принципиально новое. И нам было очень тяжело. К примеру, двигатели делали по одним техническим требованиям, а Королёв для ракеты давал совсем другие. А на заводе должны быть единые стандарты - мы их и устанавливали... Затем Р-5... И вот тут те специалисты, которые приехали от Королёва, пришли к выводу, что они могут сделать свою машину. Это Герасюта, Ковтуненко, Никитин, Будник и другие. Честно говоря, "руку набили" при выпуске трех серийных ракет Королёва, уже знали и слабости, и сильные стороны этого направления, а потому и вышли с предложением делать Р-12 на токсичных компонентах топлива. Ракета была неплохо проработана в НИИ-88 (теперь это ЦНИИМАШ), а здесь Янгель был директором. Ясно, что необходимо было найти организацию, которая занялась бы такими ракетами. Королёв был привержен своему направлению, думал уже о космосе, а Михаил Кузьмич Янгель был назначен главным конструктором в Днепропетровск...

Чуть позже Янгель вызовет Уткина и скажет ему: "Нам поручили новое направление - твердотопливные ракеты" Но я всю жизнь занимался жидкостными, с самого начала - и с Р-12. Так что тебе, Владимир Федорович, и карты в руки..." Видно, Янгель знал, что еще в военно-механическом институте Уткин именно ракетам на твердом топливе отдавал предпочтение... Так поступил Янгель к концу своей жизни, в то время он много болел, но, тем не менее, открывал новые пути перед своими соратниками. Ну а самому пришлось пробиваться сквозь стену недоверия и сомнений...

- ...И вот мы сделали Р-12.

- Компонентами топлива, и это главное. Азотная кислота - среда очень агрессивная, а потому потребовалось изменить и соединения, и клапан, и очень многое... Однако теперь машина могла стоять на дежурстве, готовая к пуску. А у предыдущих ракет был кислород, это сложная и долгая подготовка к старту. К тому же кислород испаряется, и нужно ракету практически непрерывно подпитывать... У нашей машины и система управления автономная - это делала фирма Пилюгина. Двигатели - Валентин Петрович Глушко. Стартовый комплекс - Бармина. Гироприборы - Кузнецова. Прошли первые испытания, и машина получила очень высокую оценку. И, прежде всего, у представителя "заказчика", то есть у военных. А во главе сторонников там был генерал Мрыкин.

- У меня о нем самые светлые и добрые воспоминания. И очень хорошо отзывается о нем в своей книге академик Черток. Я полностью разделяю его мнение... Р-12 "покорила сердце" Мрыкина, она полюбилась в войсках, потому что была удобна в эксплуатации...

- Разговоры и претензии были только в разгар борьбы за ракету! А потом сдали ее на вооружение, и в нашем "Южмаше" появились первые Герои Соцтруда - Янгель, Будник, Смирнов. Да и стали они лауреатами Ленинской премии. А такие столь высокие награды, поверьте, всегда давались только за дело и крупные достижения. Если кто-то вам будет говорить, что звезды и лауреатство было легко получить в нашей области, то не верьте!.. На базе ракеты Р-12 чуть позже провели пуск первого спутника серии "Космос"... Это я к проблеме о конверсии. Вот когда она началась! Мощный боевой ракетный комплекс и первый спутник Земли для нужд науки и народного хозяйства!

- Не торопитесь... Появилась ракета Р-14. И диаметр побольше, и характеристики получше. Параллельно с ней началась работа над межконтинентальной ракетой. И мы поняли в это время, что боевой комплекс надо защищать, так как у американцев повысилась точность стрельбы. В это время и появилась необходимость подумать о шахте.

- Шло соревнование двух систем. Естественно, на каждое достижение потенциального противника мы отвечали адекватно... И мы подумали о шахтном варианте для Р-12, Р-14 и Р-16. Мы впервые пустили ракету Р-12 из шахты "Маяк". Это была конструкция академика Бармина. Пуск был осуществлен на полигоне Капустин Яр. Тревог было много, но машина хорошо вышла из шахты. Немного зацепила стабилизатором за боковую поверхность, но пошла дальше спокойно. Итак, у нас появилось два комплекса с Р-12 - наземный вариант и шахтный. У Р-14 - аналогичная ситуация. Ракета одна, но использовать ее можно по-разному... Ну а судьба у Р-16 начала складываться трагично - гибель Неделина, Берлина и других...

- Впервые они появились на Р-5. И дальше мы уже всегда работали вместе...

В рекордно короткие сроки удалось создать три баллистические ракеты дальнего действия, вошедшие в историю конструкторского бюро как ракеты первого поколения: Р-12 (дальность 2000 км, первый пуск 22.06.1957 г.), Р-14 (дальность 4500 км, первый пуск 06.07.1960 г.) и Р-16 (дальность 13 000 км, первый удачный пуск 02.02.1961г.). В качестве топлива были применены высококипящие компоненты: горючее - несимметричный диметилгидразин и окислитель - азотная кислота АК27И и АТ (азотный тетраксид). Компоненты топлива могли при необходимости три месяца храниться в баках ракеты.

- После создания межконтинентальных ракет Р-7 Королёва и Р-16 Янгеля. Для Р-16 очень важно было выбрать верно конструкцию. Все знают о "боковушках" Королёва. Конструкция оригинальная, она удивляет. Однако для боевых комплексов, на наш взгляд, использовать ее слишком сложно. У ракет Челомея тоже были "боковушки". А мы от них отказались. Однако внешняя простота конструкции требовала больших и глубоких работ... Тут и прочность конструкций баков, и мощные двигатели, и надежные системы управления, и оригинальность "головной части". Создание межконтинентальной ракеты потребовало и реконструкции завода, новых технологий. Так что это был мощный рывок вперед.

- Да, это так...

- К сожалению, в ходе испытаний взорвалась не одна ракета... Это была плата за незнание и за ошибки, без которых любое новое дело просто невозможно!.. О шахте?.. Испытания Р-12 прошли гладко. Одна "14-я" машина упала в шахту и разрушила ее.

- Поднялась, а потом "вернулась", так как из-за высокой частоты двигатели взорвались... А система старта была такая: двигатели включались в шахте, были сделаны специальные газоотводы, они располагались параллельно основному стволу, а наверху направлялись в сторону, чтобы не сжечь ракету, когда она выходит из шахты... Так вот, в этом случае ракета упала в шахту и уже там взорвалась. Над землей появился огненный шар, очень похожий на тот, что бывает при ядерном взрыве. То есть температуры настолько высоки, что, как и положено по теории, образуется шар... Но все-таки те машины были несовершенны. Ситуация изменилась в корне, когда мы создали "36-ю" машину. Тут не только повышенная мощность, дальность, увеличение диаметра, - дело не во внешних изменениях, тут уже новая идеология в ракетостроении - это создание оригинального и надежного боевого ракетного комплекса, в котором продумано все.

- Да. Я вам посоветую обязательно познакомиться с воспоминаниями Александра Сергеевича Матренина, моего большого друга. Он подробно рассказывает о случившемся. Он пускал ту машину...

"В сентябре 1960 г. на полигон прибыла первая летная ракета Р-16. В этом же месяце Советом Министров СССР был утвержден состав Государственной комиссии по проведению совместных летных испытаний этой ракеты. Председателем комиссии был назначен Главнокомандующий Ракетными войсками Главный Маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, а техническим руководителем испытаний - Михаил Кузьмич Янгель. Государственная комиссия 3 октября 1960 г. заслушала результаты работ по испытаниям ракеты на технической позиции, а также о готовности старта, боевых расчетов и служб полигона к проведению пуска. На заседании был утвержден график завершения испытаний ракеты на технической позиции и состав боевого расчета. Пуск ракеты был назначен на 23 октября 1960 г.

К исходу 20 октября с длительными задержками на выяснение причин сбоев и отклонений проверяемых параметров, а также на замену неисправных, отказавших приборов, автономные испытания были завершены, а 21 октября ракета была установлена на пусковое устройство, и началась ее предстартовая подготовка. Пуск ракеты Р-16 был перенесен на одни сутки в связи с тем, что при предстартовых проверках были прорваны пиромембраны, отделяющие баки ракеты от турбонасосных агрегатов двигательных установок... Длительное и практически беспрерывное проведение в течение более четырех суток работ на старте в присутствии членов Государственной комиссии, главных конструкторов не только "утомило" основных исполнителей (операторов Управления, специалистов КБ), но и привело к потере "бдительности" в части поддержания мер по технике безопасности...

Руководитель работ в 19 часов 05 минут 24 октября 1960 г. объявил 30-минутную готовность. Боевой расчет по этой команде произвел заключительные операции: отстыковку заправочных пневмокоммуникаций, снятие заглушек и ветрового крепления ракеты, отвод установщика от пускового устройства. Примерно в 19 часов 15 минут в результате импульсов, выданных программным токораспределителем на исполнительные органы, произошел запуск основного (маршевого) двигателя второй ступени ракеты. Огневое воздействие вызвало разрушение баков первой ступени и всей конструкции ракеты. Произошло соединение и интенсивное взрывообразное возгорание в общей сложности более 120 тонн компонентов топлива. Расходившееся от центра старта концентрические волны огненного смерча с большой скоростью поглощали на своем пути все живое.

Лавинообразное горение продолжалось немногим более двадцати секунд и распространилось на 100-120 метров от центра старта. В огне погибли 76 человек, из них 17 специалистов промышленности, 49 человек были эвакуированы в госпиталь космодрома и помещены в стационар, Впоследствии 16 человек скончались от ожогов и отравлений. Всего пострадали 125 человек. В этой катастрофе погибли Председатель Государственной комиссии М.И. Неделин, заместители Главного конструктора КБ Л.А. Берлин и В.А. Концевой, заместитель Глушко Г.Ф. Фирсов, главный конструктор Б.М. Коноплев, первый заместитель Председатель Госкомитета СССР по оборонной технике Л.А. Гришин, заместитель начальника полигона А.И. Носов, начальники 1-го и 2-го научно-испытательных управлений полигона Е.И. Осташев и Р.М. Григорянц. Начальнику полигона К.В. Герчику и некоторым другим участникам удалось выбраться из зоны огня со значительными ожогами. М.К. Янгель в этот момент отошел покурить вместе с заместителем Председателя Госкомиссии А.Г. Мрыкиным примерно на сто метров от пускового устройства, и это спасло им жизнь. Я с группой операторов, как и положено по дислокации боевого расчета, находился в подземном бункере...

Уже в 9 часов следующего дня, 25 октября, на разрушенную стартовую позицию прибыла Правительственная комиссия во главе с Председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневым. К исходу дня технические причины аварии были определены экспертной группой...

Л.И. Брежнев объявил, что Правительство СССР, ЦК КПСС и лично Н.С. Хрущев выражают соболезнование, что будут приняты меры по оказанию помощи пострадавшим и членам семей погибших, однако всем участникам испытаний необходимо сосредоточить усилия по устранению выявленных недостатков и продолжить работы по этому комплексу. Через несколько дней в печати было объявлено, что при исполнении служебных обязанностей в авиационной катастрофе трагически погиб Главнокомандующий Ракетными войсками Главный Маршал артиллерии М.И. Неделин. О гибели других лиц в этом сообщении не указывалось. Создалась такая ситуация, когда за допущенные ошибки и просчеты при проведении работ и спросить было не с кого, так как руководители, отвечавшие за их организацию, в том числе за безопасность, погибли все за исключением М.К. Янгеля и А.М. Мрыкина. В связи с этим по результатам доклада экспертной группы Л.И. Брежнев по согласованию с Н.С. Хрущевым объявил о том, чтобы специальное расследование по этому факту не проводить, а всем участникам, оставшимся в живых, сделать необходимые выводы. Таким образом, моральная ответственность за случившееся ложилась целиком на одного человека - М.К. Янгеля. И эту ответственность он чувствовал до конца своей жизни".

- ...После гибели Берлина я стал исполнять обязанности заместителя Янгеля. Берлин погиб, Янгель лег в больницу, потому что катастрофа, конечно же, скосила его, и я был назначен председателем комиссии по разбраковке всего, что осталось на заводе. А там ведь вторая ракеты была почти готова, на две три - третья, а также четвертая, пятая... Завод же не может стоять! Технология отработана: одна ракета на испытаниях, вторая - на контрольно-измерительной станции, третья - в сборке, четвертая - в баках, а пятая - в деталях. Такова схема работы, и каждая катастрофа или авария заставляет очень внимательно "пройти по цепочке", определяя, где именно допущен сбой... Полтора месяца ежедневно я приходил в цех, и мы разбирали все узлы один за другим, то есть проводили полную ревизию. "Виновна", как известно, система управления, и ее главный конструктор Коноплев погиб при взрыве...

- Нелепо это все! В Америке знали о случившемся, во всех ракетных КБ и институтах, а они по всей стране разбросаны, тоже... От кого скрывали?!

- Пожалуй, это связано с их защищенностью, с введением разделяющихся головных частей. Это новый этап развития ракетно-ядерного оружия. И вот тут возникла "маленькая гражданская война"...

- Способов много. И у новых машин появились совершенно новые технические решения, которые позволяли делать наши ракеты неуязвимыми. В частности, ракета запускалась не в шахте - она выталкивалась из транспортного пускового контейнера пороховым аккумулятором давления, и над шахтой на высоте двадцать метров происходил запуск. Это потребовалось для того, чтобы облегчить пусковую установку. Теперь не нужно было делать выходы для газов из шахты, появилась возможность повышения ее прочности - делаю маленькую крышку, открыл ее и ушел из шахты... Это и называется "минометным стартом". С жидкостными ракетами никто такого не делал, впервые подобные пуски были проведены в КБ "Южное"... Второе: все, что нужно для запуска ракеты, устанавливалось на заводе. Ракета втягивалась в контейнер, в нем транспортировалась и из него пускалась. На контейнере стояла вся пусковая аппаратура, по нему проходили все трубопроводы для заправки. На заводе все проверяли и отправляли собранную и испытанную на контрольно-испытательном стенде завода машину, и уже не нужны ни технические позиции, ни специальные монтажные корпуса... А Алексей Федорович Уткин, мой брат, был заместителем у главного конструктора наземных установок Бочкова. Потом он стал вместо Бочкова, а я вместо Янгеля... А дело в том, что они начали делать и шахты. Из-за " гражданской войны" мы не могли привлечь Бармина - родоначальника строительства шахт, потому что он был вместе с нашими противниками... Так что сделали Алексей Федорович Уткин и его КБ? Они создали шахтную пусковую установку индустриального типа - из трех частей со смонтированном в них на заводе-изготовителе оборудованием.

- Да, там стояли старые ракеты Челомея... Из шахт убиралось старое оборудование и монтировалось новое. При этом пусковая установка устанавливалась в два-три раза быстрее, чем при традиционных способах. Да и качество работ высокое, и стоимость значительно меньше. В общем, старые пусковые установки "выковыривали", и там монтировали те, что делал Уткин-старший. Приходил кран, приезжали сварщики. Три части стартовой установки сваривались на нулевой отметке стартовой площадки, и бригада уезжала. Представляете, как просто? Так что в "гражданской войне" у нас были неплохие козыри...

- Были разные технические подходы к обеспечению главной цели - сдерживанию потенциального противника. В этой борьбе, с одной стороны, были Челомей, Сергеев, Кузнецов, Бармин, Сергей Александрович Афанасьев - министр общего машиностроения и Гречко - министр обороны. Это самые крупные фигуры. Наша сторона: Янгель (он болел, но активно участвовал в схватке), Бочков - наземщик, Мозжорин - директор ЦНИИМАШ, Тюлин Георгий Александрович - заместитель министра, Дмитрий Федорович Устинов - секретарь ЦК, Леонид Васильевич Смирнов - председатель Военно-промышленной комиссии, Пилюгин Николай Алексеевич, Глушко и я. Ну а потом брат Алексей Федорович вместо Бочкова...

- Мы считали, что в шахту Челомея можно поставить более легкую машину, но с большими энергетическими ресурсами. Причем требовалась лишь минимальная доработка благодаря "минометному" старту и другим техническим решениям... Челомей же считал, что шахту нужно разбирать и повышать защищенность ее за счет увеличения наружного диаметра. Объем работ в этом случае значительно увеличивался...

- Нет. Главное в этом споре было то, что мы считали: надо обеспечить надежный ответный удар, неприемлемый для вероятного противника. И, прежде всего, за счет упрочнения шахт. Но это лишь один пример. Шел разговор о пороге защиты шахт, о замене одних комплексов на другие, по сути - о принципиальном развитии боевой ракетной техники. Нужно было спрогнозировать ситуации в мире и отношения между двумя странами в будущем, а соответственно и роль боевой техники, ее возможности. То был необычайно важный разговор о судьбах обороны страны, ее гибкости и адекватности. Надо было определить, как защитить свои ракеты, как преодолевать противоракетную оборону американцев. Все это - принципиальные проблемы, так что от победы в "гражданской войне" зависело очень многое. Только гарантированный ответный удар отвечал доктрине сдерживания. Первую битву выиграл Янгель...

Сейчас многое стало очевидным, но в то время многое казалось необычным. А потому "битвы" продолжались... Одна комиссия сменяла другую, их заключения то поддерживались, то отвергались. Была даже "комиссия по оценке стоимости" того и другого направления. Большую роль сыграло мнение академика Макеева, он активно поддерживал нас. А в конце концов от этой "гражданской войны" выиграла армия - и мы, и Челомей улучшили свои машины.

- Там только все начиналось. Затем заседания Совета Обороны прошли в Москве, были многочисленные совещание в министерствах... Пожалуй, "страсти" пошли на спад после встречи в ЦК партии у Брежнева. Мы вместе с Челомеем доложили о ходе работ, в обсуждении принимало участие человек сорок... С любопытством смотрели на меня, мол, как молодой Главный конструктор будет отстаивать свою точку зрения - ясно, что после Янгеля было мне намного труднее, не было такого авторитета. Так что для меня то был своеобразный "экзамен на высшем уровне", и скажу честно, Брежнев, Косыгин, Подгорный и другие члены Политбюро в полной мере воспользовались этой возможностью: мне был устроен крепкий экзамен, руководство страны хотело убедиться, смогу ли я руководить КБ после Янгеля...

- А разве я сидел бы здесь, если бы получил "неуд"?.. Я докладывал о двух машинах - тяжелой и легкой. Мне была задана уйма вопросов, и около часа с небольшим я докладывал.

- Тяжелая: стартовый вес более 200 тонн, межконтинентальная, разделяющиеся боеголовки. А у "легкой" - вес 75 тонн при старте.

- Да. Это она очень не нравится американцам!.. Во время переговоров они в первую очередь говорили об этой ракете.

- Очень мощное и грозное оружие...

- Нет. У него была одна машина. Она "промежуточная" между нашими...

- О том, насколько прочно надо защищать шахту. Я настаивал на максимальной защите, а он на меньшей. Вот так по три раза мы и отстаивали свою точку зрения. И я с "картинками" приехал, и он с "картинками". И вот, когда в четвертый раз Челомей пошел в атаку, Брежнев остановил его: "Хватит, Владимир Николаевич!" И в результате приняли мое решение - поднять защищенность шахты, и Челомей вынужден был это делать для своей шахты.

- За те характеристики боевых комплексов, которые мы считали необходимыми. Мы доказали целесообразность наших предложений, и теперь уже Челомей должен был при доработке своей машины учитывать принятые решения...

- Конечно. И наш комплекс, и комплекс Челомея стали гораздо лучше... Но сейчас ситуация в мире меняется, и уже с новых позиций трудно оценивать прошлое. У американцев было что сокращать, и у нас тоже. Теперь им уже Бог помогает, так как Украина не производит ракетное вооружение, а значит, мы не можем делать ни "легкие", ни "тяжелые" ракеты. Осталась только "Сотка" - та самая машина Челомея. Если НАТО совсем уж в печенки залезет, то придется начать ее производство в России.

-Ее придется снять с вооружения к 2003 году. Это по договору ОСВ-2.

- Очень эффективный комплекс. Я вам зачитаю одну публикацию о ней. Этот листочек ношу с собой, чтобы иногда в пику нашим публикациям восстанавливать справедливость... Вот как раз для такого момента. Итак, читаю: "МБР СС-18 является одной из самых крупных и высокоэффективных систем подобного типа. Блестящее достижение советской военной технологии..." Ничего сказано? Эту ракету они очень боятся... Она хорошо защищена. Американцы не могут придумать надежную, приемлемую по стоимости систему, которая "убила" бы нашу ракету, и поэтому они предпочитают "уничтожить" ее во время переговоров. И это им удается!.. Впрочем, раз уж у меня в руках бумажка с цитатами, то скажу и о "Зените", с которого начался наш разговор. В Австралии есть космическое агентство, и его руководитель объехал все страны мира, где есть ракетные комплексы, и познакомился с ними. Он пишет: " Я побывал на всех стартовых площадках всех стран мира. Ничего подобного "Зениту" не видал. Это наивысшее техническое достижение ХХ века".

- Нет. Это совсем другая система...

- Пока трудно. Во-первых, большая скорость. А во-вторых, ее нельзя распознать, когда она летит в цель. Она очень мощная, а потому может везти любую "голову" - помимо ударных блоков, там поставлено еще много ложных целей... Помимо этого, "Сатана" очень защищена от воздействия излучений, то есть даже после ядерного удара она сохраняет живучесть...

- Вы тесно работали с Арзамасом-16?

- И с Борисом Васильевичем Литвиновым, он главный конструктор в Челябинске-70.

- Мало. Но мы друг друга понимали, а потому тем, что не положено, не интересовались. Ну и мне носить лишний груз секретности необходимости не было, мне своего вполне хватало... Но работали мы с ними дружно. Очень мне нравились Кочарянц и Негин. Они всегда подтрунивали друг над другом, поистине, когда "физики шутят", очень интересно за ними наблюдать.

- Во-первых, они это знали сами - сверху ведь все видно! А во-вторых, мы обязаны были предоставить им полную информацию, когда начались переговоры о сокращении стратегических ядерных вооружений.

- 308 штук. Из них, по-моему, сотня стояла в Казахстане, и их сейчас сняли.

- Были еще и другие... Оборона Советского Союза складывалась из моих тяжелых и легких ракет, были еще "промежуточные" Челомея и "Тополя" Надирадзе. Ну и конечно, морской компонент - это уже Макеев.

- Нет.

- Меня не приглашали, потому что я не политический деятель.

- Странно, конечно. Мне вовсе необязательно ездить на переговоры в Женеву, но все-таки, мне кажется, надо спрашивать мою точку зрения, разработчиков. Но это никого не интересует... Хотя я подсказал бы, как правильно организовать процесс ликвидации комплексов и как не допускать грубых ошибок.

- Конечно. Когда за дело берутся непрофессионалы, погрешностей очень много.

- Нет, позже. У Горбачева я пару раз был, рассказывал о наших комплексах. Тогда "36-ю машину" не трогали, речь шла о сокращении ядерных блоков - и это я поддерживал. У нас их было много! Я был "за"... Я лишь одно считаю необходимым: часть шахт тяжелых ракет использовать для размещения в них "легких" ракет. Но американцы настояли на том, чтобы залить их бетоном высотой пять метров... Есть другие методы показать, что шахты не используются под тяжелые ракеты, но никто к этому не прислушался. Когда нет строгой справедливости, то это мне не нравится... Американцы несколько раз нас ущемляли. К примеру, из бетона лучше дом для офицеров-ракетчиков сделать... Второе: можно было договориться, что на "Сатане" я оставляю одну боеголовку... А меня вынуждают все уничтожать, причем варварски, не по-людски... В общем, весь этот контроль весьма неудачен. Я ограничен со всех сторон, а они в то же время могут снять с "Минитмена" две головки, отвезти их за сто километров, и в любое время привезти назад и поставить на машину. И я об этом даже и знать не буду... Такая ситуация мне и не нравится... Одновременно должен сохраняться договор о противоракетной обороне... В общем, в проблеме разоружения много тонких вопросов, и без специалистов их просто невозможно разрешить грамотно. Но я повторяю: я не участвовал в переговорах!

- А ничего! Они не делают боевых ракет и "выполняют" свою нейтральность... "Южное" и "Южмаш" теперь в полном виде принадлежат Украине. Л.Д. Кучма много лет проработал в КБ "Южное" и на "Южмаше", хорошо знает их, а потому строго выполняет все взятые обязательства.

- У нас есть "100", "Тополь"... А так Вы в определенной степени правы, потому что и "23-я" твердотопливная ракета, и другие машины шли через Украину... Пока отношения нормальные, и это не страшно, но не дай Бог, какие-то осложнения... Так что надо или объединяться с Украиной, или воссоздавать ракетное производство в России.

"Российские вооруженные силы - на грани. Особенно опасно это в стратегических ядерных силах. Там самое уязвимое звено - система управления. Ракета, подводная лодка могут служить долгие годы. Но системы управления - не обновлялись уже несколько лет. Они существуют за счет искусственного увеличения срока эксплуатации. Это очень опасно. Когда я в последний раз был в Соединенных Штатах, спрашивали только об одном: вы удержите надежность системы управления? Они правы. Это проблема номер один не только для нас. Для всего мира". А крупнейшие специалисты в России и на Украине оказываются невостребованными. Не странно ли? Но впрямую об этом я не стал спрашивать у академика Уткина - все-таки подобные вопросы звучат обидно. А потому я поинтересовался:

- Ездил на 90-летие Макарова, директора, с которым я проработал почти 40 лет... А чуть раньше ездил на 40-летие КБ "Южное"...

- Еще раз на Совете был... Побывал в цехах, изменения очень большие - ведь кроме "Зенита" ничего нет... Простите, еще "Циклон", это космическая машина. Но боевой техники нет, а завод огромный... Троллейбусы выпускает... Трактора, но меньше, чем раньше...

- А он и не уходил с них: более трети продукции - трактора. 195 человек в тракторном КБ, которое входило в КБ "Южное". И делали очень хорошие трактора, в том числе и с герметичной кабиной для работы в Чернобыльской зоне. Впервые в 1954 году Берлин поехал на Минский завод и привез оттуда чертежи, и тогда же мы выпустили первые пять тракторов, а потом довели выпуск до 65 тысяч в год... "Южный" много лет выпускал хорошие трактора, они пользовались большой популярностью в стране и за границей.

- Только одно: высокий уровень работы оборонки. Почему наши трактора брали с огромным удовольствием? Да качество было высокое!.. Я считаю, правильно, что такие мощные предприятия, как "Южмаш", имели двойное назначение. К сожалению, сегодня предприятие недостаточно эффективно используется - они начинают выпускать троллейбусы, а это возврат к прошлому для такого завода - он уже доказал, что может создавать новейшую технику... Сейчас оглядываясь назад, удивляюсь: сколько же нужно было смелости, чтобы за все браться! И главное, осуществлять задуманное... Конечно, коллектив был великолепный. Когда я пришел в КБ, то это был самый молодой коллектив в стране, и это держалось долго. В конце концов, молодые не только вышли в закаленные бойцы, но и стали специалистами высочайшего класса. Но сейчас судьба разбрасывает их по свету...

- Она повторяет судьбу страны...

https://sovross.ru