Экономику советского типа часто критиковали - и не только западные очернители - за невосприимчивость к потребительскому спросу. Поэтому для нашего общего изложения важно показать, что плановая экономика может реагировать на изменяющуюся картину предпочтений потребителей - что дефицит, очереди и затоваривание, о которых мы столько слышали, не являются обязательной чертой социалистического планирования. В этой главе разрабатывается наша концепция социалистического рынка потребительских товаров.

Для введения в тему можно вернуться к общим понятиям планирования, предложенным в главе 4. Мы различаем три уровня планирования: макроэкономическое, стратегическое и детальное. В рамках, установленных макро- и стратегическим промышленными планами, детальное планирование должно выбрать конкретные показатели конечного выпуска всех товаров и проверить, что для их производства достаточно ресурсов. Но как определить сами показатели выпуска потребительских товаров? Какого рода механизм нужен, чтобы изменять целевые показатели в зависимости от отзывов покупателей?

Основной принцип предлагаемой нами схемы можно описать довольно просто. Для всех потребительских товаров указываются их трудовые стоимости, то есть полное количество труда, прямого и опосредованного, которое потребовалось для их производства. (Как практически рассчитать эти трудовые стоимости, было описано в главе 3). Кроме этого, действующие цены (в трудовых жетонах) на потребительские товары должны быть установлены как можно ближе к уровню цен равновесного рынка. Предположим, что конкретный товар требует для своего производства 10 часов труда. Он помечается стоимостью "10 часов", но если при такой цене на товар будет избыточный спрос, то она должна быть поднята до (примерно) такой величины, чтобы сократить спрос до нормального. Предположим, что цена установлена в 12 трудовых жетонов. Тогда для этого товара отношение его равновесной цены к трудовой стоимости равно 12/10 или 1,2. Плановики записывают эту величину для каждого потребительского товара. Мы ожидаем, что такое соотношение будет своим для каждого товара, колеблясь около 1,0, иногда поднимаясь выше (если на продукт существует сильный спрос), иногда опускаясь ниже (если товар относительно непопулярен). После этого плановики следуют следующему правилу: увеличивать выпуск товаров с соотношением больше 1,0 и уменьшать выпуск товаров с соотношением меньше 1,0.

Суть здесь в том, что отношение цены к стоимости дает меру эффективности социального труда в удовлетворении потребностей потребителей ("производстве потребительной стоимости" в терминологии Маркса) для всех отраслей. Соотношение равновесной цены к трудовой стоимости, превышающее 1,0 показывает, что люди хотя тратить на этот товар больше трудовых жетонов (то есть работать для его получения больше часов), чем требуется времени для его производства. А это, в свою очередь, показывает, что труд, вложенный в производство данного продукта, имеет "социальную эффективность" выше средней. И наоборот, если равновесные цены падают ниже трудовой стоимости, это говорит нам, что потребители не "оценивают" товар в его полное содержание труда: эффективность труда, потраченного на него, ниже средней. Паритет или отношение, равное единице, есть показатель достигнутого равновесия: в этом случае потребители "оценивают" товар в терминах собственного рабочего времени как стоящий столько же, сколько общество потратило на его производство.

Это общая идея нашего "алгоритма маркетинга"; остальная часть главы развивает ее в различных направлениях. Во-первых, мы рассмотрим вопрос, всегда ли желательно установление равновесных цен. Во-вторых, мы покажем связь между алгоритмом маркетинга и макроэкономическим планированием, описанным в предыдущей главе, и попутно дадим более формальное изложение алгоритма. В-третьих, мы сравним наше предложение с механизмом прибыли при капитализме. И наконец, мы ответим на критику Алеком Ноувом идеи полезности трудовых стоимостей в социалистическом планировании.

Равновесные цены - это цены, балансирующие предложение товаров (определенное ранее, во время составления плана) со спросом. По самому своему определению эти цены позволяют избежать явного дефицита или затоваривания. Появление дефицита (избыточного спроса) приведет к возрастанию цены, которое заставит потребителей сократить спрос на этот товар. Тогда предложение обслужит тех, кто готов заплатить больше.

Если конкретного товара недостает относительно потребительского спроса, альтернативой повышению цены может быть только нормирование потребления. Оно может быть установлено официально (введением карточек, как в военное время) или неофициально, с помощью очередей или списков очередников. В этом случае товары достанутся тем, кто стремится попасть в очередь пораньше и согласен ждать. Наш алгоритм маркетинга основан на установлении цен в каждый период на уровне равновесного рынка, и последующего использования разрыва между этими ценами и содержанием труда в качестве сигнала для увеличения или уменьшения производства в следующий период. Но в каких случаях нормирование - более честный способ распределения дефицитных товаров? И еще: наш алгоритм предполагает, что равновесная цена товара должна быть равна издержкам его производства, которые показывает его трудовая стоимость. Но могут ли быть случаи, когда товары нужно дотировать, т.е. когда продукты должны быть доступны потребителям по цене ниже себестоимости даже в долговременном периоде?

Ответ зависит от распределения дохода в обществе. Наши взгляды на условия применения различных вариантов политики установления цен и нормирования показаны в табл. 8.1. Нормирование - это лучший способ обеспечить честное распределение редких товаров, когда доходы не равны, поскольку оно не дает богатым монополизировать рынок. Возьмем для примера продукты питания: формальное нормирование позволяет обеспечить каждого количеством еды, достаточным для выживания. Если продуктов хватает, но бедность не позволяет некоторым людям наесться досыта, то установка какого-либо субсидирования продуктов питания - рациональная политика. Но не факт, что лучшим способом будет установление цены на продукты ниже их себестоимости: выпуск специальных сертификатов на получение продуктов для наиболее нуждающихся, вероятно, более эффективен. Если продуктов не хватает и их пытаются субсидировать в форме понижения цен, то уже имеющиеся запасы исчезнут из магазинов, а после завоза новых будут образовываться очереди. При этом совсем неважно, равны ли доходы членов общества или нет. Политика ЕС, искусственно завышающего цены на еду в пользу частных фермеров, и политика СССР, субсидировавшего дефицитные продукты, - одинаково неудачны (в обоих случаях изменениям препятствовало сильное политическое давление).

Таблица 8.1. Рыночные цены и нормирование

Основная идея состоит в следующем: если доходы равны, то распределение согласно рыночным ценам с большой вероятностью будет справедливым, и нет смысла вводить субсидии. Можно принять во внимание какие-то исключительные случаи, когда будет желательным формальное нормирование - чтобы обеспечить доступ к товарам первой необходимости в условиях резкого, но временного сокращения поставок. Но в целом мы считаем установление цен равновесного рынка лучшей политикой социалистического содружества, в котором доход распределяется поровну.

В последней главе мы обсудили сложности, возникающие при распределении общественного труда между различными работами. Тогда мы назвали Потреблением весь общественный труд, затрачиваемый на производство потребительских товаров. Назовем полную сумму расходов трудовых жетонов на потребительские товары Потреблением по жетонам. Цель макроплана - уравнять Потребление и Потребление по жетонам, насколько это возможно. Для этого требуется одновременно а) установить уровень налогообложения и б) предвидеть поведение домохозяйств в отношении сбережений. У плановиков есть определенные методы воздействия на общую сумму чистых сбережений домохозяйств, но некоторые показатели все равно придется предсказывать. Это означает, что точное равенство Потребления по жетонам и Потребления достигнуть, скорее всего, не удастся. Если чистые сбережения окажутся меньше прогноза, Потребление по жетонам превысит заранее установленный уровень Потребления. В этом случае плановики могут в следующем периоде увеличить налоги, поощрить тем или иным способом увеличение сбережений, или увеличить количество общественного труда, направляемого на производство потребительских товаров. Плановики также могут решить, что уменьшение сбережений - явление временное и на него реагировать не нужно. По аналогии можно рассуждать и в случае, если сбережения повысились выше предсказанного уровня.

Это означает, что, хотя равенство Потребления и Потребления по жетонам является целью, которая должна достигаться "в среднем" на длинных периодах времени, точное отношение Потребления по жетонам к Потреблению склонно к колебаниям вокруг единицы. Обратите внимание: это соотношение можно рассматривать как показатель агрегатного уровня цен: оно представляет собой среднее количество рабочих жетонов, требующихся для покупки результата одного часа общественного труда на рынке потребительских товаров. Алгоритм маркетинга, описанный выше, использует в качестве показателя необходимости перераспределения ресурсов отношение равновесной рыночной цены к трудовой стоимости для каждого потребительского товара. Когда мы излагали эту идею в первый раз, мы считали, что величина этого отношения, усредненная по всем потребительским отраслям, должна быть равна единице. Теперь мы понимаем, что это слишком сильное упрощение. Если мы посчитаем взвешенное среднее отношение средней цены к содержанию труда всех товаров за определенный период - присваивая вес каждому товару пропорционально его доле в общем Потреблении, то результат будет равен макроэкономическому отношению Потребления по жетонам к Потреблению, которое, как мы уже видели, может отклоняться от единицы.

В свете этого макроэкономического соображения мы можем более точно изложить алгоритм маркетинга следующим образом:

1) Центральный маркетинговый орган (ЦМО) размещает у производителей заказы на производство различных потребительских товаров, учитывая следующее ограничение: сумма содержания труда по всем заказам должна быть равно планируемому общему объему потребления в данный период.

2) ЦМО получает заказанные товары и продает их потребителям по ценам равновесного рынка.

3) Для каждого товара рассчитывается отношение равновесной рыночной цены к содержанию труда и фиксируется полный расход трудовых жетонов - Потребление по жетонам. Затем для каждого продукта принимается решение по следующему правилу:

Если цена / стоимость > Потребление по жетонам / Потребление, то увеличить заказы на этот товар.

Если цена / стоимость = Потребление по жетонам / Потребление, то оставить количество заказов на прежнем уровне.

Если цена / стоимость < Потребление по жетонам / Потребление, то сократить заказ на товар.

Тогда для производства товаров, для которых отношение цена/стоимость выше средних, будут выделяться дополнительные ресурсы, а из производства товаров, для которых это отношение меньше среднего, ресурсы будут изыматься.

4) Вернуться к шагу 1.

Некоторые шаги этого алгоритма нуждаются в уточнении. На шаге 2 требуется, чтобы маркетинговый орган установил равновесные цены для всех потребительских товаров. Это легче сказать, чем сделать. Достаточно легко указать принцип, по которому можно продвигаться к равновесным ценам: повышайте цену, если на товар есть избыточный спрос; понижайте цену, если есть избыточное предложение. Но на сколько? Не располагая "Вальрасовским аукционистом" - выдумкой экономистов-теоретиков - невозможно напрямую определить набор цен, которые установят равновесие на всех рынках потребительских товаров. Поэтому, строго говоря, цены должны быть установлены примерно на уровне равновесных. Плановики должны действовать методом проб и ошибок, подкрепленным результатами статистического анализа эластичности спроса - примерно так, как сейчас делают капиталистические фирмы, обладающие рыночной властью (способные сами устанавливать цены на свои товары). Кроме того, неясно, желательно ли вообще движение к "совершенным" равновесным ценам (точно балансирующим текущий спрос с текущим производством), даже если оно и возможно. В результате могут возникнуть излишние колебания цен. Для любого сохраняющегося товара сгладить колебания рыночных цен можно изменением складских запасов. Избыточный спрос можно частично сократить уменьшением запасов и не полагаться только на изменение цены.

Также полезно уточнить некоторые детали шага 3. От плановиков здесь требуется увеличивать или уменьшать производство различных потребительских товаров в зависимости от результатов сравнения отношения их цены к трудовой стоимости со средним по обществу. Целью здесь является производство такого количества каждого товара, чтобы его равновесная цена была равна его трудовой стоимости (отношение равно единице). Сделать это можно, как и в случае с поиском равновесных цен, (направленным) методом проб и ошибок. Поиск уровня производства, который установит на определенном уровне рыночные цены, - задача, обратная поиску цен, которые приведут рынок в равновесие при заданном уровне предложения. Ее можно решить напрямую только, если знать точные уравнения спроса для всех товаров, в том числе эффекты переключения, когда изменение цены одного товара влияет на спрос на другие товары. Вторая сложность в том, что трудовая стоимость сама изменяется: изменение масштаба производства конкретного товара может изменить трудовое содержание единицы этого товара. Если действует эффект масштаба, то содержание труда в товаре будет падать при увеличении выпуска; если преобладает закон убывающей полезности, содержание труда будет увеличиваться. По этой причине правильным будет считать, что алгоритм маркетинга потребительских товаров постоянно стремится к условию цена=стоимость, а вовсе не ищет статическое состояние, в котором везде цены равны стоимостям.

Поэтому заслуживает внимание одна особенность алгоритма. Сам факт, что для каждого товара известны и его трудовая стоимость, и рыночная цена, может в какой-то степени снизить спекуляцию, ограничив колебания рыночных цен. Текущая трудовая стоимость товара служит определенным указателем его вероятной в течение долгого времени цены. Предположим, что конкретный товар в настоящее время продается по цене, которая значительно превышает его трудовую стоимость. Увидев это, потребители могут решить отложить потребление этого товара, ожидая в будущем снижения цены. И наоборот, если товар продается значительно дешевле своей трудовой стоимости, это указывает потребителям, что такое состояние временно, из-за чего спрос на этот товар может повыситься. Такие спекулятивные изменения спроса будут ограничивать расхождение рыночных цен со стоимостями, сокращая спрос для товаров, цены на которые больше их трудовой стоимости, и увеличивая для товаров, цены которых ниже стоимости.

Как предлагаемый нами механизм маркетинга соотносится с экономическим механизмом капиталистической рыночной системы? Есть и сходство, и существенная разница. В капиталистической экономике уровень производства товаров, поставляемых на рынок, изменяется во времени в ответ на разницу в прибыльности. Дополнительные ресурсы притекают в отрасли, прибыли которых выше средних, и убывают из производства товаров, где прибыли ниже средних. Наше отношение рыночной цены и трудовой стоимости, очевидно, выполняет сходную с прибыльностью роль. И в том, и в другом случае производится сравнение стоимости производства (измеренной каким-либо образом) с тем, сколько потребители хотят платить за товар.

Стандартный аргумент в защиту капиталистической рыночной системы гласит: рыночные цены регистрируют "голоса" потребителей в пользу различных доступных товаров. Цены будут высокими (относительно стоимости производства), когда товар высоко оценивается потребителями, поэтому повысится прибыльность, а в результате увеличится производство столь высоко ценимых товаров. Очевидное возражение на этот довод: при капитализме доходы потребителей не равны. Богатые имеют во много раз больше "голосов", чем потребители с низким доходом, и поэтому структура производства будет перекошена в сторону удовлетворения потребностей (какими бы ерундовыми они не были) богатых, а реальные потребности бедных останутся неудовлетворенными, потому что они не зарегистрированы в форме денежного спроса. Но если распределение доходов в целом одинаково, возражение теряет силу и аналогия с голосованием получает определенный смысл.

Чем еще, помимо разницы в распределении доходов потребителей, отличается наш потребительский рынок от капиталистической системы? Давайте остановимся на контрасте между нашим "показателем успеха" - отношением цены к трудовой стоимости - и капиталистическим показателем успеха - прибыльностью. При капитализме прибыль от производства товара есть разница между рыночной ценой этого товара и себестоимостью (в денежной форме). Себестоимость, в свою очередь, рассчитывается путем умножения рыночной цены каждого продукта, используемого в производственного процессе, на количество продуктов, использующихся для производства одной единицы товара. То есть, расчет себестоимости в капиталистическом смысле предполагает рынок исходных продуктов ("рынки факторов" на экономическом жаргоне). Денежные цены труда, материалов, машин и так далее формируются именно на этих рынках.

В плановой экономике, предлагаемой нами, "рынков факторов" такого типа не существует. Имеется рынок потребительских товаров, "сигналы" которого используются для перераспределения ресурсов между различными видами потребительских товаров. Но как только определен список производимых конечных товаров, распределение входящих потоков расчитывается централизованно, а необходимые средства производства и труд распределяются планирующим органом (см. главу 6). Отдельные предприятия не являются субъектами права, способными владеть средствами производства, покупать или продавать их (подробнее см. главу 14). Если для типичного капиталистического предприятия цены на входные продукты заданы условиями, на которых их поставщики согласны с ними расстаться, то у социалистического производственного проекта нет этого "задано". В социалистической экономике "себестоимость" должна рассчитываться общественным путем и (как мы уже объясняли) мы считаем, что полное прямое и косвенное содержание труда (трудовая стоимость) может служить разумной мерой общественной стоимости.

Кроме применимости предложенного нами алгоритма корректировки в отсутствие "рынков факторов", у него есть еще и важное преимущество с социалистической точки зрения. Прибыль, показатель "успеха" капиталистического предприятия, зависит частично от степени эксплуатации труда на предприятии. Например, если два предприятия производят один и тот же товар по одной и той же технологии, бóльшая прибыль достанется предприятию, которое ухитрится платить меньшие зарплаты или ввести больший рабочий день. А предложенное нами отношение рыночной цены к трудовой стоимости никак не зависит от степени эксплуатации на предприятии. Предприятие может продемонстрировать особенно "успешную" работу (высокое отношение цены к стоимости), только а) производя товары, привлекательные для потребителей, за которые потребители пожелают платить дополнительную цену (отсюда и повышение рыночной цены) или б) используя эффективные методы производства, понижающие содержание труда в продукте. Предприятия не будут "вознаграждаться" за установление зарплат ниже средних или удлинение часов работы.

Аргументы, представленные в этой главе, хотя и не разработаны до тонкостей, убеждают, что социалистическая плановая экономика не должна быть равнодушной к потребительскому спросу. Мы сделали набросок механизма, который сможет корректировать план выпуска потребительских товаров в соответствии с изменениями спроса. Хотя этот механизм основывается на своего рода рынке, он совершенно отличается от капиталистического механизма - не зависит ни от частной собственности на средства производства, ни от установления рыночных цен на входящие потоки процесса производства.

Определив наши основные аргументы, давайте рассмотрим критику Алеком Ноувом (1983) использования трудовых стоимостей в социалистическом планировании. Ноув, в компании многих других экономистов, доказывает, что при всех заслугах трудовой теории стоимости Маркса для анализа капитализма, в планировании социалистической системы она себе места не находит. Предположим, что трудовые стоимости дают адекватную меру общественной стоимости производства - и даже тогда, пишет Ноув, они вводят в заблуждение, поскольку совершенно не принимают во внимание оценку различных товаров потребителями.

В свете содержания этой главы мы видим, что это возражение не столько неверное, сколько не относится к делу. Действительно, сам факт, что конкретный товар требует для своего производства 3 или 300 часов общественного труда, сам по себе ничего не говорит нам о полезности или привлекательности этого товара для потребителей, или о размерах производства этого товара. Просто эта информация со стороны производства должна быть дополнена информацией, относящейся к спросу. Если мы знаем, что при существующих размерах производства конкретный товар имеет содержание труда в три часа, а его равновесная рыночная цена - три трудовых жетона, то мы можем заключить, что он производится в достаточных количествах. Если равновесная цена намного выше трех жетонов, значит, товара производится слишком мало, если цена намного меньше трех жетонов, значит, слишком много. Плановики могут затем сделать необходимые корректировки. Произвольное установление цен на уровне трудовых стоимостей может запросто привести к нежелательным результатам - как указывали Маркс и Энгельс, критикуя аналогичные предложения, сделанные в XIX веке [1] - но это не единственное применение трудовых стоимостей для целей социалистического планирования.

[1] См. в частности "Нищету философии" (Маркс, 1936). Дальнейшее обсуждение этого вопроса см. в Cottrell and Cockshott (1993a).

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна

Мы предлагаем систему компьютеризированного планирования, включающую детальное моделирование поведения экономики. Чтобы это стало возможным, центральный компьютер должен получать массу технической информации, например, полный список продуктов производства и постоянные обновления данных о технологиях, при этом используемых. Другие компьютеры должны собирать для плана сведения о наличных запасах каждого вида сырья и каждом типе станков. Проблема информации имеет две стороны: общественную и техническую. Нам нужны подходящие процессоры и программное обеспечение, но не менее важны правильный учет и стимулы для тех, кто дает точную информацию. В этой главе мы рассматриваем обе стороны вопроса (см также последнюю часть главы 3, где мы обсуждаем обмен информацией, используемой при расчете трудовой стоимости, и последнюю часть главы 6, где кратко описана кибернетическая система, созданная в Чили при президенте Альенде Стаффордом Биром).

Понятно, что необходимым условием централизованного планирования будет общенациональная телекоммуникационная сеть, способная поддерживать передачу цифровой информации. В наиболее развитых капиталистических странах она уже есть (в бывших соцстранах такая сеть еще не настолько развита). Но сама по себе такая сеть - еще не все. Коммерческая тайна повлияла на развитие систем передачи данных, и в современной капиталистической стране невозможно собрать необходимую для планирования информацию. Подробности технологии производства доступны только руководству частных компаний. Хотя информационные агентства в капиталистических странах проложили кабельные сети, необходимые для планирования, а хотя нужные сведения о производстве уже содержатся в компьютерах фирм, эти компьютеры не предназначены для передачи информации за пределы компаний. Важная проблема в западных странах - так называемая "защита данных" и "компьютерная безопасность". Компьютерные фирмы тратят миллионы фунтов на разработку и усовершенствование методов ограничения доступа к компьютеризованной информации.

Данным в компьютере можно присвоить электронную "метку", чтобы только некоторые уполномоченные руководители смоли получить к ним доступ. Пользователям компьютера присваивают разные степени доступа к компьютерным файлам. Такой культ безопасности настолько привился и укоренился, что никто из компьютерщиков не ставит его под сомнение. В самом деле, в одном из учебников по дизайну баз данных примером служит система, которая позволяет управляющим видеть зарплаты сотрудников, но запрещает работникам видеть, сколько получает начальство.

Все это необходимо потому, что информация рассматривается как частная собственность. Это странная собственность, которую можно украсть, и которая при этом остается на месте. В самом деле, можно утверждать, что по своей природе информация не может находиться в собственности, поскольку ее легко скопировать и поэтому трудно защитить. Тем не менее, компьютерная индустрия выросла на идее защиты и сокрытия информации. Для установления свободного и открытого потока информации, необходимого для рациональной плановой системы, потребуется не только отмена законов о коммерческой тайне, но и переделка бóльшей части современных компьютерных программ.

Рассмотрим необходимую для планирования общенациональную статистическую службу и технически возможные способы ее создания ("технически возможные" означает не их наличие, а возможность внедрения технологии при нынешнем состоянии техники).

Компьютеры оперируют символами, они могут моделировать внешний мир, только если мир переведен в знаковую форму. Для написания компьютерной программы, которая рассчитывает распределение ресурсов между разными производственными процессами, нам нужны средства для обозначения этих ресурсов.

При написании программы удобно будет воспользоваться методом экономистов-теоретиков и попросту обозначить все виды ресурсов номерами от 1 до n, но если программа отражает реальный мир, эти номера должны соотноситься с реальной продукцией. Процесс планирования будет включать множество компьютеров, которые должны обмениваться информацией и командами, и может произойти путаница, если разные компьютеры используют разные номера. Сейчас каждая компания пользуется своей системой для подсчетов запасов. Одинаковый продукт может быть обозначен тремя разными и несовместимыми кодами производителем, оптовым торговцем и компанией-потребителем. Плановый процесс такое многообразие кодов только помешает. Понятно, что необходима единая система кодификации продукции: каждый тип продукции получает свой уникальный номер, который используется при всяком обмене информацией.

Преимущества унифицированной системы кодификации настолько очевидны, что даже при капитализме наблюдается тенденция к ее применению. В последние годы растет использование штрих-кодов для распознавания товаров. Такой штрих-код отвечает основным требованиям компьютеризованного планирования. Он имеет стандартную длину -12 цифр, может быть прочитан автоматически, каждый код означает только один тип продукции. В нем имеются некоторые недостатки, потому, что одинаковые товары разных фирм обозначены разными штрих-кодами, но на практике это легко исправить.

Это приводит нас ко второму требованию - стандартизированной системе контроля запасов. Может оказаться полезным добавить в штрих-коды дополнительные цифры, так что они будут обозначать не только данный тип продукции, но и ее происхождение и/или местонахождение. Это позволит сети компьютеров прослеживать движение каждого отдельного продукта в экономике. Одно из теоретических предпосылок нашего метода - возможность перемещения запасов другим пользователям, но это возможно, только если планирующая система знает точно, что используется сейчас на каждом предприятии, и может дать однозначные указания, что именно следует отправить и куда.

Плановая система предполагает текущий обмен сообщениями между компьютерами. Сюда входят сведения о движении продуктов, состоянии запасов, наилучших доступных технологиях и т.д. Это требует унификации обмена сообщениями. Международное телекоммуникационное агентство CCITT составило правила обмена документацией и изображениями в электронной форме. Понадобится аналогичный набор стандартов для обмена экономическими данными.

Из предыдущих глав ясно, что эффективное планирование зависит от получения точных данных о технологии производств. Однако тут имеются и технические, и социальные препятствия. Технические трудности состоят в самом количестве данных, которые требуется собрать; займемся прежде всего этим вопросом. Общественную проблему, вытекающую из сознательных попыток передать неверную информацию, мы обсудим в следующем разделе.

Хотя сбор данных о каждой технологии в экономике может показаться геркулесовым трудом, следует учесть, что этим занимаются и сейчас. Информация может быть учтена формально - в планах компаний, предназначенных для внутреннего пользования, или неформально - в виде заказов на закупки той же компании. Закупки компании отражают суть применяемой ею технологии. Поскольку бóльшая часть фирм сейчас компьютеризована, их заказы уже записаны в машиночитаемой форме. Планирование продукции в больших фирмах уже выполняется с помощью компьютерной техники. При соответствующей стандартизации эта информация может быть использована для планирования.

Малые предприятия планируют в основном с помощью электронных таблиц. На рынке в каждый момент времени обычно преобладают лишь несколько стандартных компьютерных программ электронных таблиц. Поэтому несложно представить, что для всего планирования потребуется лишь несколько пакетов программ, в которые включена команда передать информацию о текущей технологии в плановую сеть. Эти данные, полученные в процессе разработки технологий на уровне предприятия, затем можно использовать для общенационального планирования.

В экономике советского типа существовала следующая проблема: директора предприятий систематически указывали в отчетах плановым органам неверные данные. Желая "легкой жизни", они поддавались соблазну преуменьшать производительность текущей технологии. В нашей модели это соответствует неправильной оценке технических коэффициентов затрат/выпуска. Если такие завышенные оценки принимаются плановыми органами за чистую монету, предприятие получает больше ресурсов, чем необходимо для запланированного обьема выпуска. Оно может "расслабиться" и выполнить план с большей легкостью (такой результат можно также считать приносящим краткосрочную выгоду и рабочим). С другой стороны, когда речь идет об оценке планов капитальных вложений, директора могут быть заинтересованы в повышении своего уровня контроля над ресурсами ("строительстве империи"). В таком случае они, вероятно, подготовят сверх-оптимистические оценки предполагаемых выгод будущих вложений в их сферу деятельности.

Такой вид искажений можно свести к минимуму, используя простую схему записи технической информации как о текущем производстве, так и о будущих капиталовложениях. Предположим, что у нас есть система, в которой инженеры регистрируют в планирующих компьютерах возможные технологии. Там будут храниться подробности о требуемых затратах и предполагаемом выпуске. На основе центральной оценки различных производственных технологий, система планирования выберет интенсивность использования каждой технологии. Затем можно поручить тому, кто составил предложение, начать производство с использованием определенной известной технологии. Поскольку тот, кто предлагает данную технологию, должен потом ее и применять, появляется стимул к наибольшей возможной точности в описании необходимых затрат и ожидаемого выпуска.

Для дальнейшего рассмотрения стоит провести сравнение с капиталистической экономикой. Отмеченная выше тенденция - управляющие стараются облегчить себе жизнь, преувеличивая необходимые затраты и одновременно выгоды долгосрочных расходов в своей епархии - могут вполне относиться и к подразделениям большой капиталистической фирмы. Если подразделения связаны между собой через внутренний план корпорации, а не через рынок, применим тот же подход, что и при социалистическом планировании. Но когда дело доходит до отношений между независимыми капиталистическими компаниями, эти тенденции сдерживаются силами конкуренции (в предположении, что рынок действительно конкурентный).

Время от времени капиталистические фирмы тоже могут желать легкой жизни; но если они расслабляются, а рынок легко доступен для конкурентов, тогда более агрессивные фирмы включаются в конкуренцию на данном рынке и, лучше используя имеющуюся технологию, могут подорвать рыночную долю существующей компании. Тогда эта компания будет вынуждена производить более эффективно под угрозой потери своей доли рынка, снижения прибыльности и, в конечном счете, разорения. Что же касается слишком далеко идущих инвестиционных планов, очевидной сдержкой для капиталистических фирм служит необходимость платить процент на средства, которые они занимают для инвестиций, так что сверхинвестиции были бы "самоубийством". Так что существуют серьезные стимулы для реалистической оценки предполагаемой прибыльности инвестиционных проектов (разумеется, это не значит, что в капиталистической экономике не принимают постоянно ошибочных решений).

Возможно ли и желательно уничтожить те виды сдержек эгоистичного поведения директоров (и, вероятно, также рабочих) в социалистической экономике? Если мы попытаемся ответить на этот вопрос, возникают две проблемы: как следует оценивать эффективность предприятия и какой вид награды и наказания будет уместным?

Что касается оценки работы, в главе 8 описан "рыночный" критерий оценки потребительских товаров (весьма отличный от прибыльности в капиталистическом смысле), а именно - соотношение цены, обеспечивающей равновесие спроса и предложения, с трудовой стоимостью. Указывалось, что высокий уровень такого соотношения означает "успех", что должно привести к распределению данному предприятию бóльших ресурсов. Для предприятий, производящих предметы потребления, это должно снижать вероятность переоценки необходимых затрат, так как неточное определение затрат привело бы к более высокой трудовой стоимости продукта, и низкому отношению рыночной цены к трудовой стоимости. Мы хотим подчеркнуть этот момент, так как выбор подходящей меры для оценки работы предприятия крайне важен для экономической рациональности. Даже если директора - ответственные граждане и желают блага обществу, введение неудачных критериев оценки может привести к нелепым результатам. Ноув (Nove, 1977) приводил пример ужасных историй о советских предприятиях, которые поощрялись к максимизации издержек (например, за использование как можно большего количества стали) из-за неверно выбранных критериев оценки.

Этот критерий - отношение рыночной цены к трудовой стоимости - прямо применим только к продуктам и услугам с рыночной стоимостью (то есть, в нашей системе, только к потребительским товарам). Но тот же принцип можно использовать косвенно, применяя оценочное значение для товаров и услуг, используемых при производстве потребительских товаров. Они не имеют рыночный цены (не предназначены для личного потребления), но информация о ценах на потребительские товары, которые производятся с их применением, могут использоваться для оценки их "общественной эффективности".

Рассмотрим такой критерий - рыночную цену продукта X минус трудовую стоимость продукта X. По причинам, излагаемым в главах 7 и 8, мы ожидаем, что средняя величина этого критерия для всех продуктов будет близка к нулю. Однако на каждый отдельный товар воздействуют различные независимые силы, отклоняющие эту разность от нуля: разного рода изменения потребительского спроса, а также кратко- и долгосрочными изменения в предложении (новые технологии, доступность сырья и т.д.). Принцип, известный статистикам как центральная предельная теорема, говорит нам, что сумма большого числа независимых случайных влияний склоняется к "нормальному распределению", гладкой колоколообразной кривой с хорошо известными статистическими свойствами. Так что представляется разумным предположить, что во всей совокупности потребительских товаров, разница (рыночная цена - трудовая стоимость) будет примерно соответствовать нормальному распределению и в среднем равняться нулю. Для некоторых товаров разница будет положительной, для некоторых - отрицательной, и вероятность любого данного абсолютного отклонения от нуля убывает предсказуемым образом, быстрее чем отклонение.

Теперь рассмотрим продукт, который сам по себе не используется для личного потребления, а только для производства нескольких потребительских товаров. Соответствующая выборка предметов потребления будет правильно представлять всех эти товары. Если мы возьмем случайную выборку из нормально распределенного множества со средним значением, равным нулю, то получим в выборке среднее значение также равное нулю. И если мы можем определить стандартное отклонение (степень распределения выше и ниже средней величины), таблица нормального распределения позволит нам делать вероятные прогнозы касательно средней величины нашей случайной выборки. Например, 95% вероятности, что средняя величина данной выборки будет находится в пределах ноля плюс-минус дважды стандартное отклонение, деленное на квадратный корень из величины выборки.

Это дает нам способ оценить общественную эффективность производства различных компонентов, используемых для производства товаров потребительского сектора. Например, возьмем один из них - определенный тип инструмента. Мы подсчитываем разницу между рыночной ценой и трудовой стоимостью каждого потребительского товара, который производится с помощью этого инструмента и вычисляем среднюю величину этих разниц. Пусть число окажется выше "предполагаемой величины" - нуля. Это может оказаться случайностью, но, применяя статистический подход, о котором мы говорили выше, мы можем оценить, действительно ли это только случайное совпадение. Можно предположить, что средняя величина выше нуля - не случайность, а отражение того факта, что инструмент производится с общественной эффективностью выше среднего (очень хорошо сконструирован, очень эффективен для данного вида производства и/или произведен с минимальным расходом труда и материалов). Так что это общественно эффективное средство производства создает также положительную среднюю разность рыночной цены и трудовой стоимости для различных потребительских товаров, которые производятся с его помощью.

Используя ту же логику, плановики смогут вычислить и затраты, которые являются недостаточно общественно эффективными. Это затраты, для которых разность рыночной цены соответствующих потребительских товаров и их трудовой стоимости отрицательна и значительно превышает среднюю (в данном случае "значительно " - настолько, что нельзя обьяснить просто случайностью).

Поэтому мы предлагаем регулярно проверять таким образом все затраты на производство потребительских товаров. Наш метод - вероятностный, он не дает стопроцентную уверенность, всегда возможно, хотя и маловероятно, что производитель получит "хорошую" или "плохую" оценку случайно. Но результаты такой проверки вполне можно взять за основу для более подробного изучения предприятий, которые представляются особенно успешными или плохо работающими [1].

Некоторые продукты и услуги не потребляются прямо и не участвуют напрямую в производстве потребительских товаров. У них нет рыночных цен, а косвенные рыночные цены для их оценки применить тоже нельзя. Но даже в данном случае поможет расчет трудовой стоимости. Если есть больше одного производителя данного продукта, плановики могут сравнивать трудовую стоимость продукта, произведенного на разных предприятиях; если нет веской причины для затрат рабочего времени выше среднего, производители с высокими трудозатратами должны будут подтянуться. Другими словами, в "конкуренции" есть свои достоинства, хотя для этого она не должна принимать капиталистическую форму. И социалистическая экономика должна опасаться создания монополиста - поставщика любого конкретного продукта [2], если только нет серьезных аргументов против создания дублирующих предприятий.

Мы подчеркнули необходимость рационального средства измерения экономической деятельности - средстве, которое стимулировало бы предприятия поставлять точную информацию и сотрудничать с центральными плановиками. Тут возникает вопрос: затрагивает ли измеренная эффективность предприятия жизнь рабочих и если да, то как? Заинтересованы ли рабочие в " успехе" своего предприятия?

Теория заинтересованности в денежном вознаграждении как преобладающей движущей силы человека возникла в товаропроизводящем обществе. Это не свойство человеческой природы вообще. Теория особенно сильна в западной экономической идеологии, но ее ограниченность даже в рамках капиталистического мира очевидна, если мы посмотрим на успех японской промышленности, в которой преданность компании выходит на первый план, опережая индивидуальные поощрения.

Стоит только подумать о некоммерческих профессиях, чтобы увидеть важность других критериев успеха - слава для военного, облегчение страданий для медсестры, признание для ученого, популярность для актера - чтобы понять, что есть награды не менее привлекательные, чем деньги. Хотя у бедняков нет выбора - для выживания им нужны деньги, богачи стремятся к ним прежде всего как к показателю успеха и положения в обществе.

Страсть, с которой консерваторы цепляются за веру в эффективность и необходимость спасения души через стремление к денежному вознаграждению, требует объяснения. Для капитала мера успеха есть накопление, в этом смысл его существования. Его показатель успеха по необходимости выражен в денежной форме. Для индивидуального капиталиста и его теоретического выразителя - вульгарного экономиста - все представляется наоборот: деньги выглядят необходимым стимулом или наградой. На самом деле психология, которая ставит на такую высоту погоню за деньгами, сама по себе является своеобразным отражением присущего капиталу императива. Управляющие и предприниматели как агенты капитала не могут не видеть в деньгах первичную движущую силу человеческих побуждений.

Парадоксально, но прибыль капиталиста определяется не его тяжким трудом, а тем, насколько тяжело на него трудятся наемные работники. При капитализме для большинства людей их тяжелый труд, прежде чем принесет хоть какую-то выгоду, обогатит кого-то другого. Только на таком самоотречении филантропов и держится успех капитализма. Если читаемые на востоке проповеди западных сторонников свободного рынка о необходимости личной заинтересованности принимать всерьез, то пришлось бы признать, что капитализм просто невозможен. Как можно убедить миллионы людей добровольно посвятить себя благополучию их нанимателей? [3]

Так что мы не советуем выплачивать премии, скажем, по результатам соотношения цена - стоимость продукции предприятия. Это противоречило бы принципам, изложенным в главе 2. Высокое значение цена/стоимость в данной отрасли действительно говорит о необходимости расширения производства. Предприятия могут получить высокое отношение, если выпускают продукт, пользующийся повышенным спросом, или применяют особо эффективную технологию - и то, и другое - весьма похвальное достижение. Но могут появиться и колебания соотношения цена/стоимость, ничего общего не имеющие с достоинствами работников данного предприятия. Они могут быть вызваны причинами, от предприятия не зависящими, о которых оно даже не подозревает - изменение спроса, технологий, стоимости и доступности сырья. Не всегда легко различить, где заслуженный успех, а где просто удача, где нерадивость, а где невезение. При капитализме вопрос так не стоит: удача и проницательность награждаются одинаково, неудача и плохая работа одинаково наказываются. Но мы не хотим, чтобы такие случайности играли роль в социалистическом распределении доходов.

Даже если мы откажемся от личных денежных премий, связанных с итогами работы предприятия, стимул к эффективности все равно останется. В каком-то смысле добродетель и впрямь сама себе награда. В результате алгоритма продажи потребительских товаров, особенно эффективные предприятия получат дополнительные ресурсы и рабочую силу, тем самым у их рабочих расширятся возможности (лучшие шансы роста по служебной лестнице, возможность применить свои силы в росте и формировании предприятия).

Предприятия, на которых эффективность производства окажется постоянно ниже среднего, будут сокращены, и их рабочих пошлют на другое предприятие. Чтобы это работало как следует, важно, чтобы рабочие не имели право на постоянную работу на каком-то одном предприятии или отрасли (хотя у них будет право на труд как таковое). Мы вернемся к этому в главе 14, обсуждая отношения собственности, необходимые для нашей модели социализма.

[1] Проверку подобного типа ввел в Чили Стаффорд Бир. Бир не занимался измерением рабочего времени, но его система была похожа на предлагаемую нами - она включала сбор данных в режиме реального времени и "умный" статистический фильтр для отсева нерелевантных случайных отклонений. Подробнее см. главу 6.

[2] Советские плановики часто создавали только одно предприятие, производящее какой-либо продукт, и в таком случае было трудно сказать, была ли технология на нем эффективна или нет. Но заметьте, что статистические методы помогли бы даже в таких случаях.

[3] У капитала есть свои способы принудить к покорности. Их подробно описал Harry Braverman (1974) в своем изложении современного процесса производства.

При использовании этого материала ссылка на Лефт.ру обязательна